«ДЖЕК ЛОНДОН»
(Jack London)

В фильме разворачиваются сцены из жизни писателя-авантюриста Джека Лондона, который был, среди прочего, устричным пиратом, бродягой, моряком, старателем и военным корреспондентом. Фильм начинается и заканчивается кадрами 1943 года спуска на воду корабля «Джек Лондон». В Окленде в 1890 году после несчастного случая с коллегой-женщиной на фабрике, где он работает, молодой Джек Лондон уходит и занимает деньги, чтобы купить лодку, в которой незаконно собирает устриц. Лодка вскоре конфискована полицией, один из его напарников убит, и он остался без средств. Лондон записывается как способный моряк в пятимесячную поездку к Берингову морю, во время которой он начинает писать. Кратковременное пребывание в университете вызывает разочарование, поскольку его рассказы отвергаются как «сырые», несмотря на то, что Лондон защищает их как наблюдаемые явления. Он переезжает в Юкон, где пишет рассказ о певце из бара. В течение нескольких месяцев он пишет «Зов предков», который продает издателю, который сравнивает его с Рэдьярдом Киплингом, одним из кумиров Лондона. Издатель знакомит его с Чармиан Киттредж. На рубеже веков карьера Лондона пошла вверх. Газета просит его осветить англо-бурскую войну, но по прибытии в Плимут война уже закончилась. Лондон возвращается в Чармиан. Несмотря на обещание больше не покидать Чармиан, Лондон получает еще одно задание иностранного корреспондента, на этот раз в Японию, где ему рассказывают о начале русско-японской войны. В Корее капитан армии раскрывает, что японцы стремятся разграбить Маньчжурию, а затем Монголию для получения сырья в рамках долгосрочного плана по завоеванию Китая, а затем доминированию в США и Англии. Освещение Лондоном взятия реки Ялу доказывает это. Однако его арестовывают по обвинению в шпионаже в пользу России, и в жестокой тюрьме он становится свидетелем убийства своих сокамерников японцами, которых изображают как варваров. В конце концов, Лондон освобожден после вмешательства Белого дома. Вернувшись в США, Лондон пытается, но не может продать статьи, подтверждающие его точку зрения о надвигающейся угрозе со стороны Японии…
Джон Гриффит Лондон (1876-1916) был американским писателем, журналистом и общественным деятелем. Пионер коммерческой фантастики и американских журналов, он был одним из первых американских авторов, ставших международной знаменитостью и заработавших на писательстве большое состояние. Он также был новатором в жанре, который позже стал известен как научная фантастика. Лондон был частью радикальной литературной группы «Толпа» в Сан-Франциско и страстным защитником профсоюзов, прав рабочих, социализма и евгеники. Он написал несколько работ, посвященных этим темам, например, его роман-антиутопию «Железная пята», его научно-популярное разоблачение «Люди бездны», «Война классов» и «Перед Адамом». Его самые известные работы-«Зов дикой природы» и «Белый клык», действие которых происходит во время Клондайкской золотой лихорадки, а также рассказы «Развести огонь», «Одиссея Севера» и «Любовь к жизни». Он также писал о южной части Тихого океана в таких рассказах, как «Жемчужины пари» и «Язычники».
Джек Лондон родился 12 января 1876 года. Его мать, Флора Веллман, была пятым и младшим ребенком строителя Пенсильванского канала Маршалла Веллмана и его первой жены Элеоноры Гарретт Джонс. Маршалл Веллман был потомком Томаса Веллмана, одного из первых пуританских поселенцев в колонии Массачусетского залива. Флора покинула Огайо и переехала на побережье Тихого океана, когда ее отец снова женился после смерти матери. В Сан-Франциско Флора работала учителем музыки и спиритуалистом, утверждая, что передает дух вождя сауков, Черного Ястреба. Биограф Кларис Стас и другие считают, что отцом Лондона был астролог Уилльям Чейни. Флора Веллман жила с Чейни в Сан-Франциско, когда забеременела. Неизвестно, состояли ли Веллман и Чейни в законном браке. Стас отмечает, что в своих мемуарах Чейни называет мать Лондона Флору Веллман «своей женой». Он также цитирует рекламу, в которой Флора назвала себя «Флоренс Веллман Чейни». Согласно отчету Флоры Веллман, записанному в «Хрониках Сан-Франциско» от 4 июня 1875 года, Чейни потребовала, чтобы она сделала аборт. Когда она отказалась, он снял с себя ответственность за ребенка. В отчаянии она застрелилась. Она не была серьезно ранена, но временно потеряла рассудок. После родов Флора отправила ребенка на кормление грудью к Вирджинии Прентисс, бывшей порабощенной афроамериканке и соседке. Прентисс была важной материнской фигурой на протяжении всей жизни Лондона, и позже он называл ее своим главным источником любви и привязанности в детстве. В конце 1876 года Флора Веллман вышла замуж за Джона Лондона, частично инвалида, ветерана Гражданской войны, и привела своего ребенка Джона, позже известного как Джек, жить к молодоженам. Семья переехала в район залива Сан-Франциско, прежде чем поселиться в Окленде, где Лондон закончил государственную начальную школу. Семья Прентисс переехала с Лондонами и оставалась стабильным источником заботы о молодом Джеке. В 1897 году, когда ему был 21 год, он был студентом Калифорнийского университета в Беркли, Лондон искал и читал газетные сообщения о попытке самоубийства его матери и имени своего биологического отца. Он написал Уилльяму Чейни, тогда жившему в Чикаго. Чейни ответил, что он не может быть отцом Лондона, потому что он импотент. Он небрежно утверждал, что мать Лондона имела отношения с другими мужчинами, и утверждал, что она оклеветала его, когда она сказала, что он настаивал на аборте. В заключение Чейни сказал, что его следует пожалеть больше, чем Лондон. Лондон был опустошен письмом его отца. В последующие месяцы он бросил школу в Беркли и отправился в Клондайк во время бума золотой лихорадки. Лондон родился недалеко от Третьей и Браннан-стрит в Сан-Франциско. Дом сгорел в результате пожара после землетрясения в Сан-Франциско 1906 года. California Historical Society поместило мемориальную доску на месте в 1953 году. Лондон в основном занимался самообразованием. В 1885 году Лондон нашел и прочитал длинный викторианский роман Уиды «Синья». Он считал это семенем своего литературного успеха. В 1886 году он отправился в Публичную библиотеку Окленда и нашел отзывчивого библиотекаря Ину Кулбрит, которая поощряла его обучение. Позже она стала первым поэтом-лауреатом Калифорнии и важной фигурой в литературном сообществе Сан-Франциско. В 1889 году Лондон начал работать на консервном заводе Хикмотта по 12-18 часов в день. В поисках выхода он занял деньги у своей приемной матери Вирджинии Прентисс, купил шлюпку Razzle-Dazzle у устричного пирата по имени Френч Франк и сам стал устричным пиратом. В своих мемуарах «Джон Берликорн» он также утверждает, что украл любовницу француза Франка Мэми. Через несколько месяцев его шлюпка была повреждена и не подлежала ремонту. Лондон нанялся в качестве члена Калифорнийского рыбного патруля. В 1893 году он подписался на шхуну для тюленей Sophie Sutherland, направлявшуюся к побережью Японии. Когда он вернулся, страну охватила паника 93-го, а в Окленде начались волнения рабочих. После изнурительной работы на джутовой фабрике и электростанции, работающей на железной дороге, Лондон присоединился к армии Кокси и начал свою карьеру бродягой. В 1894 году он провел 30 дней за бродяжничество в тюрьме округа Эри в Буффало, штат Нью-Йорк. В «Дороги» он писал: «Обращение с людьми было лишь одним из самых незначительных непечатных ужасов пера округа Эри. Я говорю «непечатный,и по справедливости я должен также сказать, что это неописуемо. Они были немыслимы для меня, пока я не увидел их, и я не был весенним цыпленком в мирских обычаях и ужасных безднах человеческой деградации. Чтобы добраться до дна в ручье округа Эри, потребуется глубокий отвес, а я лишь легонько и игриво бегаю по поверхности вещей, как я их там видел». После многих опытов бродяги и моряка он вернулся в Окленд и поступил в Оклендскую среднюю школу. Он написал ряд статей для школьного журнала The Aegis. Его первой опубликованной работой был «Тайфун у берегов Японии», в котором рассказывается о его опыте плавания под парусами. Будучи школьником, Лондон часто бывал в Heinold's First and Last Chance Saloon, баре по левому борту в Окленде. В 17 лет он признался владельцу бара, Джону Хайнольду, в своем желании поступить в университет и продолжить карьеру писателя. Хайнольд ссудил Лондону деньги на обучение, чтобы поступить в колледж. Лондон отчаянно хотел поступить в Калифорнийский университет, расположенный в Беркли. В 1896 году, после лета интенсивных занятий для сдачи аттестационных экзаменов, он был принят. Финансовые обстоятельства вынудили его уехать в 1897 году, и он так и не получил высшее образование. Не появилось никаких свидетельств того, что он когда-либо писал для студенческих публикаций во время учебы в Беркли. Находясь в Беркли, Лондон продолжал учиться и проводить время в салуне Хайнольда, где его знакомили с моряками и авантюристами, которые повлияли на его творчество. В своем автобиографическом романе «Джон-ячменное зерно» Лондон упоминает семнадцать раз подобие этого паба. Паб Хайнольда был местом, где Лондон встретил Александра Маклина, капитана, известного своей жестокостью на море. На его основе Лондон написал героя Ларсена в романе «Морской волк». Салон Хайнольда теперь неофициально называют Свиданием Джека Лондона в его честь. 12 июля 1897 года Лондон (21 год) и муж его сестры капитан Шепард отплыли, чтобы присоединиться к Клондайкской золотой лихорадке. Это было место для некоторых из его первых успешных историй. Однако время, проведенное Лондоном в суровом Клондайке, нанесло ущерб его здоровью. Как и многие другие люди, недоедавшие на золотых приисках, Лондон заболел цингой. Его десны опухли, что привело к потере четырех передних зубов. Постоянная грызущая боль затрагивала его мышцы бедра и ног, а лицо было покрыто отметинами, которые всегда напоминали ему о борьбе, с которой он столкнулся в Клондайке. Отец Уилльям Джадж имел объект в Доусоне, который предоставлял убежище, еду и любые доступные лекарства для Лондона и других. Его борьба там вдохновила Лондона на создание рассказа «Развести огонь» (1902), который оценивают многие критики, как его лучший. Его арендодателями в Доусоне были горные инженеры Маршалл Латем Бонд и Луи Уитфорд Бонд, получившие степень бакалавра в Научной школе Шеффилда в Йельском университете и степень магистра в Стэнфорде соответственно. Отец братьев, судья Хирам Бонд, был богатым инвестором в горнодобывающую промышленность. В то время как братья Бонд были в Стэнфорде, Хирам по предложению своего брата купил New Park Estate в Санта-Кларе, а также местный банк. Бонды, особенно Хирам, были активными республиканцами. В дневнике Маршалла Бонда дружеские спарринги с Лондоном по политическим вопросам упоминаются как времяпрепровождение в лагере. Лондон покинул Окленд с социальным сознанием и социалистическими наклонностями. Он вернулся, чтобы стать активистом социализма. Он пришел к выводу, что его единственная надежда выбраться из производственной «ловушки»-это получить образование и «продать свои мозги». Он рассматривал свое писательство как бизнес, свой билет из бедности и, как он надеялся, средство победить богатых в их собственной игре. Вернувшись в Калифорнию в 1898 году, Лондон начал работать над тем, чтобы опубликоваться, борьба, описанная в его романе «Мартин Иден» (1909). Его первый опубликованный рассказ со времен старшей школы был «Человеку в пути», который часто собирался в антологиях. Когда The Overland Monthly предложил ему за это всего пять долларов-и платил медленно-Лондон был близок к тому, чтобы бросить писательскую карьеру. По его словам, «буквально я был спасен», когда другой жрунал принял его рассказ «Тысяча смертей» и заплатил ему 40 долларов-«первые деньги, которые я когда-либо получил за рассказ». Лондон начал свою писательскую карьеру в тот момент, когда новые технологии печати позволили производить журналы с меньшими затратами. Это привело к буму популярных журналов, ориентированных на широкую публику, и к сильному рынку короткометражных художественных произведений. В 1900 году он заработал 2500 долларов в письменной форме. Среди работ, которые он продал журналам, был рассказ, известный как «Diable» (1902) или «Batard» (1904), два издания одного и того же основного рассказа. 27 мая 1902 года Лондон получил за эту историю 140 долларов. В тексте жестокий канадец французского происхождения зверски обращается со своей собакой, и собака принимает ответные меры и убивает человека. Лондон сказал некоторым из своих критиков, что действия человека являются основной причиной поведения их животных, и он покажет это в другом рассказе, «Зов дикой природы». В начале 1903 года в Лондоне продал «Зов дикой природы» в The Saturday Evening Post за $750, а права на книгу Macmillan. Рекламная кампания Macmillan привела его к быстрому успеху. Живя на арендованной вилле на озере Мерритт в Окленде, штат Калифорния, Лондон познакомился с поэтом Джорджем Стерлингом. Со временем они стали лучшими друзьями. В 1902 году Стерлинг помог Лондону найти дом поближе к его собственному в соседнем Пьемонте. В своих письмах Лондон называл Стерлинга «грек» из-за орлиного носа и классического профиля Стерлинга, и он подписывал их как «Вольф». Позже Лондон изобразил Стерлинга в роли Расса Бриссендена в его автобиографическом романе «Мартин Иден» (1909) и в роли Марка Холла в «Долине Луны» (1913). Позже Лондон потворствовал своим разносторонним интересам, накопив личную библиотеку из 15 000 томов. Он называл свои книги «инструментами моего ремесла». Лондон женился на Бесси Мэддерн 7 апреля 1900 года, в тот же день, когда был опубликован «Сын волка». Бесс была частью его круга друзей уже несколько лет. Она была связана с театральными актрисами Минни Мэддерн Фиск и Эмили Стивенс. Стас говорит: «Оба публично признали, что вышли замуж не из любви, а из дружбы и веры в то, что у них родятся крепкие дети». Кингман говорит: «Им было комфортно вместе. Джек ясно дал понять Бесси, что не любит ее, но любит ее достаточно, чтобы заключить успешный брак». Лондон познакомился с Бесси через своего друга Фреда Джейкобса из Оклендской средней школы. Она была невестой Фреда. Бесси, которая преподавала в Академии Университета Андерсона в Аламеда, Калифорния, была наставником Джека при подготовке к вступительным экзаменам в Калифорнийский университет в Беркли в 1896 году. Джейкобс был убит на борту «Скандии» в 1897 году, но Джек и Бесси продолжили дружбу, в том числе и на почве фото и проявки пленки вместе. Это было началом страсти Джека к фотографии. Во время брака Лондон продолжил дружбу с Анной Струнски, написав в соавторстве «Письма Кемптона-Уэйса», эпистолярный роман, противопоставляющий две философии любви. Анна писала письма «датчанина Кемптона», аргументируя романтический взгляд на брак, в то время как Лондон, писавший письма «Герберта Уэйса», отстаивал научную точку зрения, основанную на дарвинизме и евгенике. В романе его вымышленный персонаж противопоставил двух женщин, которых он знал. Лондонское любимое имя Бесс было «Мать-девочка», а Бесс для Лондона-«Папочка-мальчик». Их первый ребенок, Джоан, родился 15 января 1901 года, а второй, Бекки, 20 октября 1902 года. Оба ребенка родились в Пьемонте, Калифорния. Здесь Лондон написал одно из своих самых знаменитых произведений-«Зов предков». В то время, как Лондон гордился своими детьми, брак был натянутым. Кингман говорит, что к 1903 году пара была близка к расставанию, поскольку они были «крайне несовместимы». «Джек по-прежнему был так добр и нежен с Бесси, что, когда Клаудсли Джонс гостил дома в феврале 1903 года, он не подозревал о разрыве их брака». Сообщается, что Лондон пожаловался своим друзьям Джозефу Ноэлю и Джорджу Стерлингу: «Бесси посвящена чистоте. Когда я говорю, что ее мораль-всего лишь свидетельство низкого кровяного давления, она меня ненавидит. Она продала бы меня и детей за свою чертову чистоту. Это ужасно. Каждый раз, когда я возвращаюсь после того, как провел ночь вдали от дома, она не разрешает мне находиться с ней в одной комнате, если она может помочь». Биограф Стас пишет, что это были «кодовые слова для опасения Бесс, что Джек общается с проститутками и может принести домой венерическое заболевание». 24 июля 1903 года Лондон сказал Бесси, что уезжает, и переехал. В течение 1904 года Лондон и Бесс договорились об условиях развода, и указ был издан 11 ноября 1904 года. Лондон принял предложение San Francisco Examiner освещать русско-японскую войну в начале 1904 года и прибыл в Иокогаму 25 января 1904 года. Он был арестован японскими властями в Симоносеки, но освобожден благодаря вмешательству американского посла Ллойда Грискома. После поездки в Корею он был снова арестован японскими властями за то, что слишком близко подошел к границе с Маньчжурией без официального разрешения, и был отправлен обратно в Сеул. Освобожденный снова, Лондон получил разрешение на поездку с японской императорской армией к границе и наблюдение за битвой при Ялу. Лондон попросил Уилльяма Рэндольфа Херста, владельца San Francisco Examiner, разрешить перейти в Императорскую Российскую Армию, где, по его мнению, ограничения на его репортажи и передвижения будут менее строгими. Однако, прежде чем это удалось организовать, он был арестован в третий раз за четыре месяца, на этот раз за нападение на своих японских помощников, которых он обвинил в краже корма для его лошади. Освобожденный благодаря личному вмешательству президента Теодора Рузвельта, Лондон покинул фронт в июне 1904 года. 18 августа 1904 года Лондон отправился со своим близким другом, поэтом Джорджем Стерлингом, на «Summer High Jinks» в Богемской роще. Лондон был избран почетным членом Богемского клуба и принимал участие во многих мероприятиях. Другими членами клуба в это время были Амброз Бирс, Гелетты Берджесса, Аллан Данн, Джон Муир, Фрэнк Норрис и Герман Джордж Шеффер. Начиная с декабря 1914 года, Лондон работал над «Желудем плантатора», «Калифорнийским лесным спектаклем», который должен был быть исполнен как одна из ежегодных пьес «Рощи», но так и не был выбран. Он был описан как слишком сложный для наложения музыки. Лондон опубликовал «Желудь плантатора» в 1916 году. После развода с Бесси в 1905 году Лондон женился на Чармиан Киттредж. Лондон познакомила Киттредж в 1900 году ее тетя Нетта Имс, которая была редактором ежемесячного журнала Overland в Сан-Франциско. Они познакомились до его первого брака, но стали любовниками спустя годы после того, как Джек и Бесси посетили Уэйк Робин, курорт Нетты Имз в округе Сонома, в 1903 году. Лондон был ранен, когда упал с лошади, и Нетта устроила Чармиан уход за ним. Эти двое подружились, поскольку Чармиан, Нетта, ее муж Роско и Лондон были политически настроены на социалистические цели. В какой-то момент отношения стали романтическими, и Джек развелся со своей женой, чтобы жениться на Чармиан, которая была на пять лет старше его. Биограф Расс Кингман назвал Чармиан «родственной душой Джека, всегда рядом с ним и идеальной парой». Их совместное времяпрепровождение включало в себя многочисленные поездки, в том числе круиз 1907 года на яхте Снарк на Гавайи и в Австралию. Многие из рассказов Лондона основаны на его посещении Гавайев, которое длилось 10 месяцев, начиная с декабря 1915 года. Пара также посетила Голдфилд , штат Невада, в 1907 году, где они были гостями братьев Бонд, лондонских домовладельцев Доусон-Сити. Братья Бонд работали в Неваде горными инженерами. Лондон противопоставил понятия «мать-девочка» и «партнерша» в «Письмах Кемптона-Уэйса». Его любимое имя для Бесси было «Мать-девочка». Его любимое имя для Чармиан было «Супруга-женщина». Тетя и приемная мать Чармиан, ученица Виктории Вудхалл, вырастили ее без ханжества. Каждый биограф ссылается на раскованную сексуальность Чармиан. Джозеф Ноэль называет события с 1903 по 1905 год «семейной драмой, которая заинтриговала бы перо Ибсена. В Лондоне было комедийное облегчение и своего рода легкомысленный роман». В общих чертах, Лондон был неспокойным в своем первом браке, искал внебрачных сексуальных связей и нашел в Чармиан Киттредж не только сексуально активного и предприимчивого партнера, но и своего будущего спутника жизни. Они пытались завести детей. Один ребенок умер при рождении, а другая беременность закончилась выкидышем. В 1906 году Лондон опубликовал в журнале Collier's отчет очевидца землетрясения в Сан-Франциско. В 1905 году Лондон приобрел ранчо в 1000 акров в Глен-Эллен, округ Сонома, Калифорния, на восточном склоне горы Сонома. Он писал: «Рядом с моей женой ранчо-самое дорогое для меня в мире». Он отчаянно хотел, чтобы ранчо превратилось в успешное предприятие. Писательство, которое всегда было коммерческим предприятием с Лондоном, теперь стало еще больше средством для достижения цели: «Я пишу только для того, чтобы добавить красоты, которая теперь принадлежит мне. Я пишу книгу только для того, чтобы добавить триста или четыреста акров моего великолепного поместья». Стас пишет, что Лондон «полностью принял к сердцу видение, выраженное в его аграрной фантастике, о земле как о ближайшей земной версии Эдема. Он обучался через изучение сельскохозяйственных руководств и научных фолиантов. Он задумал систему скотоводства, которое сегодня можно было бы похвалить за его экологическую мудрость». Он гордился тем, что владеет первым бетонным силосом в Калифорнии, круглым свинарником, который он спроектировал. Он надеялся адаптировать мудрость азиатского устойчивого сельского хозяйства к Соединенным Штатам. Он нанял итальянских и китайских каменщиков, чьи совершенно разные стили очевидны. Ранчо было экономическим провалом. Сочувствующие наблюдатели, такие как Стас, рассматривают его проекты как потенциально осуществимые и приписывают свою неудачу невезению или опережению своего времени. Несимпатичные историки, такие как Кевин Старр, предполагают, что он был плохим менеджером, отвлекался на другие заботы и страдал от алкоголизма. Старр отмечает, что Лондон отсутствовал на его ранчо примерно шесть месяцев в году в период с 1910 по 1916 год, и говорит: «Ему нравилась демонстрация управленческой силы, но он не уделял внимания деталям. Лондонские рабочие смеялись над его усилиями играть по-крупному». Лондон потратил $80000 , чтобы построить 15000 квадратных футов каменного особняка под названием Дом Волка. Когда особняк близился к завершению, за две недели до того, как Лондоны планировали переехать, он был уничтожен пожаром. Последний визит Лондона на Гавайи, начавшийся в декабре 1915 года, длился восемь месяцев. Он встретился с герцогом Каханамоку, принцем Иона Кухи Каланиана'оле, королевой Лилиуокалани и многими другими, прежде чем вернуться на свое ранчо в июле 1916 года. Он страдал от почечной недостаточности, но продолжал работать. Ранчо (примыкающее к каменным остаткам Дома Волка) теперь является национальным историческим памятником и охраняется в Государственном историческом парке Джека Лондона. Лондон стал свидетелем жестокого обращения с животными при дрессировке цирковых животных, и его последующие романы «Джерри с островов» и «Майкл, брат Джерри» содержали предисловие, в котором умоляли общественность больше узнать об этой практике. В 1918 году Массачусетское общество по предотвращению жестокого обращения с животными и Американское общество гуманного образования объединились, чтобы создать Клуб Джека Лондона, который стремился проинформировать общественность о жестоком обращении с цирковыми животными и побудить их протестовать против этого учреждения. Поддержка членов Клуба привела к временному прекращению выступлений дрессированных животных в Ринглинг-Барнуме и Бейли в 1925 году. Лондон умер 22 ноября 1916 года в спальной веранде коттеджа на своем ранчо. Лондон был крепким человеком, но перенес несколько серьезных заболеваний, в том числе цингу на Клондайке. Кроме того, во время путешествий на Снарке он и Чармиан подхватили неуказанные тропические инфекции и болезни, включая фрамбезию. На момент смерти он страдал от дизентерии, поздней стадии алкоголизма и уремии. Он испытывал сильную боль и принимал морфин. Прах Лондона был захоронен на его территории недалеко от Дома волков. Похороны в Лондоне состоялись 26 ноября 1916 года, на них присутствовали только близкие друзья, родственники и работники поместья. В соответствии с его желанием, он был кремирован и похоронен рядом с детьми-пионерами, под скалой, принадлежащей Дому Волка. После смерти Чармиан в 1955 году ее также кремировали, а затем похоронили вместе с мужем в том же месте, которое выбрал ее муж. Могила отмечена замшелым валуном. Позже здания и собственность были сохранены как Государственный исторический парк Джека Лондона в Глен-Эллене, Калифорния. Поскольку он употреблял морфин, многие старые источники описывают смерть Лондона как самоубийство, а некоторые до сих пор считают. Это предположение похоже на слух или предположение, основанное на инцидентах в его художественных произведениях. В его свидетельстве о смерти указана причина уремии после острой почечной колики. Биограф Стас пишет: «После смерти Лондона по ряду причин сложился биографический миф, в котором он изображался как бабник-алкоголик, покончивший с собой. Недавние исследования, основанные на непосредственных документах, ставят под сомнение эту карикатуру». Большинство биографов, в том числе Расс Кингман, теперь согласны с тем, что он умер от уремии, усугубленной случайной передозировкой морфина. Художественная литература Лондона рассказывала о нескольких самоубийствах. В своих автобиографических мемуарах «Джон Берликорн» он утверждает, что в юности он споткнулся за борт в заливе Сан-Франциско, «меня внезапно одолела какая-то бредовая фантазия уйти с приливом». Он сказал, что дрейфовал и чуть не утонул, но протрезвел и его спасли рыбаки. В развязке «Маленькой леди из большого дома» героиня, столкнувшись с болью от смертельного огнестрельного ранения, совершает самоубийство с помощью врача с помощью морфия. Кроме того, в «Мартине Идене» главный герой, который имеет некоторые общие черты с Лондоном, тонет. Лондон был уязвим для обвинений в плагиате как потому, что он был таким заметным, плодовитым и успешным писателем, так и из-за его методов работы. В письме к Элвину Хоффману он написал: «Выражение, как вы понимаете-со мной-намного проще, чем изобретение». Он покупал сюжеты и романы у молодого Синклера Льюиса и использовал эпизоды из газетных вырезок в качестве письменного материала. В июле 1901 года в течение одного месяца появились два художественных произведения: лондонское «Лицо луны» в газете «Аргонавт Сан-Франциско» и «Уход петушиного глаза» в журнале Century Magazine Фрэнка Норриса. Газеты показали сходство между рассказами, которые, по словам Лондона, были «совершенно разными по манере трактовки, но явно одинаковыми по основанию и мотивам». Лондон объяснил, что оба писателя основывают свои рассказы на одном и том же газетном сообщении. Год спустя было обнаружено, что Чарльз Форрест Маклин опубликовал вымышленную историю, также основанную на том же инциденте. Эгертон Райерсон Янг утверждал, что «Зов предков» (1903) был взят из книги Янга «Мои собаки в Северной стране» (1902). Лондон признал, что использовал его в качестве источника, и заявил, что написал Янгу письмо с благодарностью. В 1906 году в New York World были опубликованы «смертоносные параллели» колонки, в которых восемнадцать отрывков из лондонского рассказа «Любовь к жизни» соседствовали с аналогичными отрывками из научно-популярной статьи Августа Биддла и Дж. К. Макдональда под названием «Затерянные в стране мира». Лондон отметил, что журнал не обвинял его в «плагиате», а только в «идентичности времени и ситуации», в чем он демонстративно «признал себя виновным». Наиболее серьезное обвинение в плагиате было основано на лондонском «Видении епископа», главе 7 его романа «Железная пята» (1908). Глава почти идентична ироническому эссе, опубликованному Фрэнком Харрисом в 1901 году, под названием «Епископ Лондона и общественная мораль». Харрис был в ярости и предложил ему получить 1/60 гонорара за «Железную пяту», спорного материала, составляющего эту часть всего романа. Лондон настаивал на том, что он вырезал перепечатку статьи, опубликованной в американской газете, и считал, что это подлинная речь епископа Лондона. Лондон был атеистом. Он цитирует слова: «Я верю, что когда я мертв, я мертв. Я верю, что со своей смертью я так же уничтожен, как последний комар, которого мы с тобой раздавили». Лондон писал с социалистической точки зрения, что очевидно в его романе «Железная пята». Ни теоретик, ни интеллектуальный социалист, социализм Лондона не вырос из его жизненного опыта. Как пояснил Лондон в своем эссе «Как я стал социалистом», на его взгляды повлиял его опыт общения с людьми, находящимися на дне социальной ямы. Его оптимизм и индивидуализм угасли, и он поклялся никогда не выполнять больше тяжелой физической работы, чем необходимо. Он писал, что его индивидуализм был выкован из него, и что он был политически возрожден. Он часто закрывал свои письма «Ваши за революцию». Лондон вступил в Социалистическую рабочую партию в апреле 1896 года. В том же году газета San Francisco Chronicle опубликовала рассказ о ночных выступлениях двадцатилетнего Лондона в парке мэрии Окленда, за что он был арестован год спустя. В 1901 году он покинул Социалистическую рабочую партию и присоединился к новой Социалистической партии Америки. Он неудачно баллотировался от социалистической партии на пост мэра Окленда в 1901 году (получение 245 голосов) и 1905 году (повышение до 981 голосов), гастролировал по стране лекциям о социализме в 1906 году и опубликовал два сборника статей о социализме: «Классы» (1905) и «Революция» (1906). Стас отмечает, что «Лондон рассматривал Wobblies как долгожданное дополнение к делу социализма, хотя он никогда не присоединялся к ним, чтобы зайти так далеко, чтобы рекомендовать саботаж». Стас упоминает личную встречу между Лондоном и Большим Биллом Хейвудом в 1912 году. В своей последней книге «Круиз Снарка» (1913) Лондон пишет о призывах к нему членов экипажа «Снарка» со стороны офисных работников и других «тружеников», которые стремились к побегу из городов и были обмануты рабочими. В годы, когда он работал на ранчо в Глен-Эллен, Лондон испытывал некоторую двойственную позицию по отношению к социализму и жаловался на «неэффективных итальянских рабочих» у себя на работе. В 1916 году он ушел из отделения Социалистической партии в Глен-Эллен, но решительно заявил, что сделал это «из-за отсутствия огня и борьбы и потери внимания к классовой борьбе». В нелестном портрете ранчо Лондона историк культуры Калифорнии Кевин Старр называет этот период «пост-социалистическим» и говорит, что «к 1911 году Лондону больше надоела классовая борьба, чем он хотел бы признать». Лондон разделял общие опасения многих американцев европейского происхождения в Калифорнии по поводу азиатской иммиграции, описанной как «желтая опасность». Он использовал последний термин в качестве названия эссе 1904 года. Эта тема также была темой рассказа, который он написал в 1910 году под названием «Беспрецедентное вторжение». Представленная как историческое эссе, действие которого разворачивается в будущем, история повествует о событиях между 1976 и 1987 годами, в которых Китай с постоянно растущим населением захватывает и колонизирует своих соседей с намерением захватить всю Землю. Западные страны отвечают биологической войной и бомбардируют Китай десятками самых заразных заболеваний. По поводу своих опасений по поводу Китая, он признает, «необходимо принять во внимание, что приведенный выше постулат сам по себе является продуктом западного расового эгоизма, вызванного нашей верой в нашу собственную праведность и поддерживаемого верой в самих себя, которая может быть столь же ошибочной, как и самые любимые расовые фантазии». Напротив, многие из рассказов Лондона примечательны своим чутким изображением мексиканских («Мексиканец»), азиатских («Чинаго») и гавайских («Кулау-прокаженный») персонажей. Военная переписка Лондона о русско-японской войне, а также его незаконченный роман «Вишня» показывают, что он очень восхищался японскими обычаями и способностями. Работы Лондона были популярны среди японцев, которые считают, что он изображает их положительно. В «Прокаженном Кулау» Лондон описывает Кулау, гавайского прокаженного-и, таким образом, совершенно другого типа «сверхчеловека», чем Мартин Иден, который отбивается от целого отряда кавалерии, чтобы избежать плена, как «неукротимый духовно-великолепный бунтарь». Этот персонаж основан на гавайском прокаженном Калуайкулау, который в 1893 году восстал и сопротивлялся захвату силам Временного правительства Гавайев в долине Калалау. Те, кто защищает Лондона от обвинений в расизме, цитируют письмо, которое он написал в газете Japanese-American Commercial Weekly в 1913 году: «В ответ на ваше письмо от 16 августа 1913 года. Прежде всего, я должен сказать, что помешал этой глупой газете постоянно разжигать расовые предрассудки. Я бы сказал, что это, конечно, невозможно, обучая народ Японии так, чтобы он был слишком разумно терпимым, чтобы отвечать на любой призыв к расовым предрассудкам. И, наконец, путем осознания в промышленности и правительстве социализма-последнее слово-всего лишь слово, обозначающее реальное применение в делах людей теории Братства людей. Между тем нации и расы-всего лишь непослушные мальчики, которые еще не выросли до мужского роста. Поэтому мы должны ожидать, что они будут время от времени делать непослушные и шумные поступки. И как мальчики растут, так и человеческие расы вырастут и будут смеяться, оглядываясь назад на свои детские ссоры».
В 1996 году, после того как в городе Уайтхорс, Юкон, улица была переименована в честь Лондона, протесты против предполагаемого расизма в Лондоне вынудили город изменить название «Бульвар Джека Лондона» обратно на «Двухмильный холм». Вместе с другими модернистскими писателями того времени Лондон поддерживал евгенику. Понятие «хорошего воспитания» дополнило сциентизм прогрессивной эпохи, веру в то, что люди распределяются по иерархии по расе, религии и этнической принадлежности. Каталог неполноценности «прогрессивной эры» послужил основой для угроз расовой целостности американских англосаксов. Лондон написал Фредерику Х. Робинсону из журнала Medical Review of Reviews: «Я верю, что будущее принадлежит евгенике и будет определяться практикой евгеники». Хотя это побудило некоторых выступить за принудительную стерилизацию преступников или тех, кто считался слабоумным, Лондон не выразил этой крайности. Его рассказ «Рассказанный в отделении слюнявых» написан с точки зрения удивительно проницательного «слабоумного» человека. Хенсли утверждает, что роман Лондона «Перед Адамом» (1907) раскрывает проевгенические темы. Лондон посоветовал своему соавтору Анне Струнски во время подготовки «Писем Кемптона-Уэйса», что он возьмет на себя роль евгеники в спаривании, в то время как она будет спорить от имени романтической любви. «Долина Луны» подчеркивает тему «настоящих американцев», англосаксов, но в «Маленькой леди из большого дома» Лондон более утончен. Аргумент главного героя состоит не в том, что все белые люди превосходят всех, а в том, что среди белых людей больше, чем среди других рас. Поощрение лучших представителей любой расы к спариванию улучшит ее популяционные качества. Жизнь на Гавайях бросила вызов его ортодоксальности. В «Моей гавайской алохе» Лондон отметил либеральное смешение рас, заключив, что «маленькие Гавайи с их горячими гонками лучше демонстрируют, чем Соединенные Штаты». Западный писатель и историк Дейл Л. Уокер пишет: «Истинным призванием Лондона был рассказ. Истинный гений Лондона заключался в краткой форме, 7500 слов и ниже, где поток образов в его переполненном мозгу и врожденная сила его повествовательного дара были одновременно ограничены и освобождены. Его рассказы, которые обычно длятся дольше, чем волшебные 7500 слов-но, конечно, не всегда-могли бы выиграть от самостоятельного редактирования». Лондонская «сила высказывания» находится на пике в его рассказах, и они тщательно продуманы. «Развести огонь»-самая известная из всех его историй. Действие происходит в суровом Клондайке, и в нем рассказывается о случайном пути новоприбывшего, который проигнорировал предупреждение старожилов о рисках путешествовать в одиночку. Падая сквозь лед в ручей при температуре 75 градусов ниже нуля, неназванный мужчина прекрасно понимает, что выживание зависит от его непроверенных навыков быстрого разведения костра, чтобы высушить его одежду и согреть конечности. После публикации в 1902 году в «Спутнике молодежи» скучной версии этой истории-с солнечным исходом-Лондон предложил второй, более суровый подход к затруднительному положению этого человека в жизни The Century Magazine в 1908 году. Оба чтения служат иллюстрацией роста и становления Лондона как писателя. Как отмечает Лабор: «Сравнение двух версий само по себе является поучительным уроком того, что отличает великое произведение литературного искусства от хорошего детского рассказа». Среди других историй периода Клондайка: «Каньон всего золота» о битве между золотоискателем и искателем претензий. «Закон жизни» о стареющем американском индейце, брошенном своим племенем и оставленном умирать. «Любовь к жизни» о походе старателя по канадской тундре. «Человеку, идущему по следу», в котором рассказывается история старателя, бежавшего от конной полиции в гонке на санях, и поднимается вопрос о контрасте между писаным законом и моралью. «Одиссея Севера», которая поднимает вопросы условной морали и рисует симпатичный портрет человека смешанного белого и алеутского происхождения. Лондон был фанатом бокса и заядлым боксером-любителем. «Кусок стейка»-это сказка о матче боксеров старшего и младшего возраста. Он противопоставляет различный опыт молодежи и возраста, но также поднимает социальный вопрос об обращении со стареющими рабочими. «Мексиканец» сочетает в себе бокс с социальной тематикой, поскольку молодой мексиканец переживает несправедливую борьбу и этнические предрассудки, чтобы заработать деньги, чтобы помочь революции. Некоторые из рассказов Лондона сегодня были бы классифицированы как научная фантастика. «Беспрецедентное вторжение» описывает бактериальную войну против Китая. «Голиаф»-это мощное энергетическое оружие. «Тень и вспышка»-это рассказ о двух братьях, которые идут разными путями к достижению невидимости. «Реликвия плиоцена»-это небылица о встрече современного человека с мамонтом. «Красный»-это поздняя история того периода, когда Лондон был заинтригован теориями психиатра и писателя Юнга. В нем рассказывается об островном племени, плененном внеземным объектом. Приблизительно девятнадцать оригинальных сборников рассказов были опубликованы в течение недолгой жизни Лондона или вскоре после его смерти. Из этой коллекции историй было составлено несколько посмертных антологий. Многие из этих историй были расположены в Клондайке и Тихом океане. Самые известные романы Лондона-«Зов предков», «Белый клык», «Морской волк», «Железная пята» и «Мартин Иден». В письме от 27 декабря 1901 года лондонский издатель Macmillan Джордж Платт Бретт-старший сказал, что «он считает, что художественная литература Джека представляет собой самую лучшую работу, сделанную в Америке». Критик Максвелл Гейсмар назвал «Зов предков» «красивой поэмой в прозе». Редактор Франклин Уокер сказал, что он «лежит на полке вместе с Уолденом и Гекльберри Финном». Пписатель Э. Л. Доктороу назвал это «язвительной притчей, его шедевром». Историк Дейл Л. Уокер прокомментировал: «Джек Лондон был неудобным писателем, слишком долгим для его естественного нетерпения и быстроты ума. Его романы, даже самые лучшие из них, содержат огромные изъяны». Некоторые критики заявили, что его романы эпизодичны и напоминают связанные рассказы. Дейл Л. Уокер пишет: «Звездный вездеход», этот великолепный эксперимент, на самом деле представляет собой серию рассказов, связанных объединяющим устройством. «Smoke Bellew»-это серия историй, объединенных в новаторскую форму их вновь появляющимся главным героем Китом Белью. «Джон Ячменное зерно»-это синоптическая серия коротких эпизодов». Амброуз Бирс сказал о «Морском волке», что «великая вещь-и это одна из величайших вещей-это потрясающее творение, Ларсен-вырезать и поставить такую фигуру достаточно для человека, чтобы сделать это за одну жизнь». Однако он отметил: «Элемент любви с его абсурдными подавлениями и невозможными приличиями ужасен». «Железная пята»-пример романа-антиутопии, который предвосхитил и повлиял на «1984» Джорджа Оруэлла. Социалистическая политика Лондона явно демонстрируется здесь. «Железная пята» соответствует современному определению мягкой научной фантастики. «Звездный вездеход»-тоже научная фантастика». Краткая обличительная речь о «Парше» часто цитируется в рабочем движении США и часто приписывается Лондону. Это открывает: «После того, как Бог покончил с гремучей змеей, жабой и вампиром, у него осталось какое-то ужасное вещество, из которого он сделал струп. Струп-это двуногое животное с душой штопора, водяным мозгом, основой из желе и клея. Там, где у других есть сердца, он несет опухоль гнилых принципов. Когда на улице появляется струп, люди отворачиваются, и Ангелы плачут на Небесах, а Дьявол закрывает врата ада, чтобы не допустить его». В 1913 году ряд газет напечатал первые три предложения с различными терминами, использованными вместо слова «струп», например, «молоток», «испражненный голубь» или «разжигатель скандалов». Этот отрывок, как указано выше, был предметом дела 1974 года Верховного суда, почтальоны против Остина, в котором судья Тургуд Маршалл назвал его «хорошо известным произведением профсоюзной литературы, обычно приписываемым автору Джеку Лондону». Информационный бюллетень профсоюзов опубликовал «список парши», который был признан фактическим и, следовательно, не клеветническим, но затем цитировал этот отрывок как «определение парши». Дело касалось вопроса о том, было ли это «определение» клеветническим. Суд постановил, что «определение Джека Лондона « струп»- это просто риторическая гипербола, похотливое и образное выражение презрения, которое члены профсоюза испытывают к тем, кто отказывается присоединиться», и как таковое не было клеветническим и защищенным согласно Первой поправке. Несмотря на то, что его часто приписывают Лондону, этот отрывок вообще не появляется в обширной коллекции его работ на веб-сайте Сономского государственного университета. Однако в своей книге «Война классов» он опубликовал речь 1903 года, озаглавленную «Парша», которая дает гораздо более сбалансированный взгляд на эту тему: «Рабочий, который уделяет больше времени, силы или навыков за ту же заработную плату, чем другой, или равное время, силы или навыки за меньшую плату-это струп. Его щедрость вредна для его товарищей по работе, поскольку она вынуждает их к такой же щедрости, которая им не нравится и которая дает им меньше пищи и жилья. Но о корке можно сказать несколько слов. Подобно тому, как его поступок принудительно делает его соперников щедрым, так и они, благодаря удачному рождению и воспитанию, делают обязательным его поступок щедрости. Никто не хочет терзать паршу, отдавать больше по меньшей мере. Амбиции каждого человека прямо противоположны-отдавать меньше всего для большинства; и в результате, живя в обществе зубов и ногтей, королевская битва ведется амбициозными людьми. Но в самом важном аспекте борьбы за раздел совместного продукта это уже не битва между отдельными людьми, а между группами людей. Капитал и труд обращаются к сырью, делают из него что-то полезное, увеличивают его стоимость и затем начинают ссориться из-за разделения добавленной стоимости. Ни тот, ни другой не заботятся о том, чтобы дать больше по меньшей мере. Каждый намерен отдавать меньше, чем другой, и получать больше».