«ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ПОЙМАЛ ЭЙХМАНА»
(The Man Who Captured Eichmann)

Фильм о знаменитой операции похищения израильской разведкой нацистского преступника Адольфа Эйхмана…
Отто Адольф Эйхман (1906-1962)-немецкий оберштурмбаннфюрер СС, с декабря 1939 года начальник отдела IV D 4, затем IV B 4 («еврейский отдел») Главного управления имперской безопасности, непосредственно отвечавшего за преследование, изгнание и депортацию евреев и тем самым за «окончательное решение еврейского вопроса», следствием чего стала гибель до 6 млн. человек. После войны скрылся от правосудия в Аргентине. В мае 1960 года агенты израильской разведки «Моссад» похитили Эйхмана и вывезли в Израиль, где он был казнен по приговору суда.
Родился 19 марта 1906 в Золингене. Отец-Адольф Карл Эйхман-был бухгалтером в «Электрической трамвайной компании», в 1913 году его перевели в «Электрическую трамвайную компанию» в город Линц на Дунае (Австрия), где он работал до 1924 коммерческим директором. Семья проживала в многоквартирном доме в центре города на Бишофштрассе, 3. Отец Эйхмана несколько десятков лет был общественным пресвитером евангелической церковной общины в Линце. Был дважды женат (второй раз в 1916 году). Мать-Мария Эйхман, урожденная Шефферлинг (умерла в 1916 году). Братья-Эмиль (род. в 1908 году), Хельмут (род. в 1909 году, погиб в Сталинграде). Сестра-Ирмгард (род. в 1910 году), младший брат-Отто. В 1935 году Адольф Эйхман женился на Веронике Либль (1909-1993), девушке из старой крестьянской семьи убежденных католиков, в браке с которой стал отцом четырех сыновей. Младший сын осудил отца и отрекся от него, трое старших были убежденными нацистами и считали, что их отец невиновен. Согласно информации Daily Mail, Хорст и Клаус после казни отца создали террористическую ячейку, чтобы нападать на синагоги и принадлежащие евреям предприятия. В 1962 году Хорст был приговорен к двум годам тюремного заключения за хранение предметов нацистской пропаганды и огнестрельного оружия. С детства Адольф Эйхман состоял в Обществе христианской молодежи, затем из-за недовольства его руководством перешел в группу «Гриф» общества «Юные туристы», которое входило в Молодежный союз. В этой группе Эйхман состоял и когда ему уже исполнилось 18 лет. За маленький рост, темные волосы и «характерный» нос друзья называли его «маленький еврей». До 4-го класса он посещал начальную школу в Линце (1913-17). В эту же школу раньше ходил Адольф Гитлер. Затем Эйхман поступил в реальное училище (Государственное реальное училище имени кайзера Франца-Иосифа), где учился тоже до 4-го класса (1917-21). В 15 лет после окончания училища поступил в государственное Высшее федеральное училище электротехники, машиностроения и строительства (Линц), проучился в нем четыре семестра. К этому времени отец Эйхмана досрочно вышел на пенсию, потому что открыл собственное дело. Сначала он основал в Зальцбурге горнопромышленную компанию, в которой у него был 51 процент акций (шахта была между Зальцбургом и границей, производство заглохло в самом начале). Также в Зальцбурге он стал совладельцем машиностроительной компании, которая делала локомобили. Еще он вошел в долю предприятия по строительству мельниц на реке Инн, в Верхней Австрии. Из-за экономического кризиса в Австрии он потерял вложенные деньги, закрыл горнопромышленную компанию, но еще много лет платил в казну горную ренту. Эйхман был не самым прилежным учеником, отец забрал его из училища и отправил работать на собственную шахту, где собирались добывать смолу из горючих сланцев, сланцевое масло для медицинских целей. В производстве было занято около десяти человек. На шахте он проработал около трех месяцев. Затем его определили учеником в «Верхнеавстрийскую электрическую компанию», где он два с половиной года изучал электротехнику. В 1927 году друг Эйхмана, Фридрих фон Шмидт, который имел связи в военной среде, привел его в «Молодежный союз фронтовиков» (молодежное отделение Германско-австрийского объединения фронтовиков). Большинство членов союза были настроены монархически. В 1928 году родители помогли 22-летнему Эйхману устроиться в компанию «Вакуум ойл» разъездным представителем. В его обязанности входило обслуживание большого района в Верхней Австрии. В основном он занимался установкой бензонасосов в своем районе и обеспечивал поставки керосина, потому что эти места были слабо электрифицированы. К 1931 году в Австрии нарастали националистические настроения, проходили собрания НСДАП, а СС вербовали себе людей в Линце из объединения фронтовиков, так как членам объединения разрешалось заниматься стрелковой подготовкой. В апреле 1932 года по рекомендации Кальтенбруннера Эйхман вступил в австрийскую НСДАП и СС. В 1933 году компания «Вакуум ойл» перевела Эйхмана в Зальцбург. Каждую пятницу он возвращался в Линц и там нес службу в СС. 19 июня 1933 года канцлер Австрии Энгельберт Дольфус запретил деятельность национал-социалистической рабочей партии в Австрии. Вскоре Эйхмана уволили из «Вакуум ойл» из-за принадлежности к СС, после чего он переехал в Баварию и пришел с рекомендательным письмом от Кальтенбруннера к высланному гауляйтеру Верхней Австрии Андреасу Боллеку. Боллек предложил вступить в «Австрийский легион», расположенный в Клостерлехфельде. Эйхман попал в штурмовой отряд, где обучался, в основном, уличному бою. Затем его перевели в Пассау помощником к начальнику штаба связи рейхсфюрера СС штурмбаннфюреру Карлу фон Пихлю, где Эйхман писал письма и отчеты в Мюнхен в управление Гиммлера. К этому времени он получил звание унтершарфюрера. В 1934 году штаб упразднили, Эйхмана перевели в батальон полка «Германия» в Дахау, где он служил до сентября 1934 года. Узнав о наборе в службу безопасности рейхсфюрера СС Гиммлера, он подал заявление и получил назначение в Берлин, однако ему предстояло заниматься не охраной Гиммлера, как он представлял, а рутинной канцелярской работой в отделе по систематизации картотеки масонов. В июне 1935 года унтерштурмфюрер СС Леопольд фон Мильденштайн, который в то время занимал должность «референта по еврейским делам» при Гейдрихе, предложил ему перейти в только что организованный отдел (евреи) в Главном управлении СД и поручил составить справку по книге «Еврейское государство» Теодора Герцля, которая затем использовалась как служебный циркуляр для внутреннего пользования в СС. В тесном взаимодействии с гестапо он занимался прежде всего принудительной эмиграцией евреев из Германии. В 1936 году получил звание обершарфюрера СС, а в 1937 году-гауптшарфюрера СС. В 1937 году начальником отдела стал обершарфюрер СС Герберт Хаген. С 26 сентября по 2 октября 1937 года Эйхман сопровождал его в Палестину для знакомства с «еврейской колонизаторской работой» по приглашению представителя военной еврейской организации «Хагана» Фейфеля Полкеса. Однако путешествие окончилось неудачей из-за отказа английского генерального консульства в Каире выдать им разрешение на въезд в подмандатную Палестину. В результате 10 и 11 октября Полкес встретился с Хагеном и Эйхманом в Каире и поделился с ними информацией о готовящихся покушениях на жизнь ведущих национал-социалистических политиков, чтобы в свою очередь обсудить возможности эмиграции немецких евреев в Палестину. 30 января 1938 года Эйхману было присвоено звание унтерштурмфюрера СС. После аншлюса Австрии в 1938 году его перевели в отделение СД в Вене. Вместе со своим заместителем Алоизом Бруннером он организовал Центральное бюро еврейской эмиграции в Вене. Это бюро занималось выдворением еврейского населения из Австрии. По приказу Эйхмана представитель еврейской общины Вены доктор Йозеф Левенгерц составил план эмиграции. За 18 месяцев были изгнаны 150 000 евреев. В апреле 1939 года после образования протектората Богемии и Моравии Эйхман получил назначение в Прагу, где через два месяца по венской модели организовал бюро депортации евреев. В начале октября 1939 года был отозван в Берлин в созданное 27 сентября 1939 года Главное управление имперской безопасности (РСХА) и в декабре того же года назначен начальником отдела IV D 4 (вопросы выселения и центральное бюро еврейской эмиграции). В июле 1941 года отдел Эйхмана в ходе реорганизации РСХА и в силу введения эмиграционного запрета для евреев был переименован в отдел IV B 4 (вопросы евреев и выселения). В качестве начальника отдела он отвечал за организацию депортации евреев из Германии и оккупированных стран Европы. Он руководил координацией всего транспорта, следил за соблюдением расписания поездов и наполняемостью вагонов, в которых люди отправлялись в гетто и концентрационные лагеря. Тем самым он был ответственен за экспроприацию, депортацию и убийство почти шести миллионов евреев. В ходе своих инспекционных поездок Эйхман проверял эффективность депортации и уничтожения. Осенью 1941 года он присутствовал при массовом расстреле в Минске, позднее посетил лагерь смерти Белжец, в январе 1942 года-лагерь смерти Хелмно, а весной 1942 года-Освенцим. Для Ванзейской конференции 20 января 1942 года, на которой были обсуждены действия и меры по уже принятому «окончательному решению еврейского вопроса» Эйхман подготовил тезисы выступления Гейдриха и как самый младший по статусу вел протокол. На пятнадцати страницах он зафиксировал круг участников, ход дискуссии и принятые решения относительно убийства около одиннадцати миллионов человек. После того как Гейдрих и начальник гестапо Мюллер внесли в черновик свои коррективы, Эйхман послал секретный документ пятнадцати участникам конференции и еще пятнадцати не названным поименно адресатам, которых РСХА намеревалось привлечь к участию в очередной конференции. Из этих тридцати экземпляров после войны был обнаружен только один экземпляр, который был адресован Мартину Лютеру, заведующему германским отделом в министерстве иностранных дел и ответственным за «политику в отношении евреев». Протокол сохранился только потому, что Лютер не смог его уничтожить, так как в 1943 году после неудачной попытки сместить Риббентропа был заключен в концлагерь. В результате участившихся воздушных налетов документы министерства иностранных дел были вывезены из Берлина. Отданное в конце 1944 года распоряжение уничтожить все секретные бумаги выполнялось спустя рукава. Таким образом, протокол попал в руки к американцам. После окончания процессов в Нюрнберге протоколом почти никто не интересовался. В 1952 году он был опубликован Союзом жертв нацистского режима. Спустя два десятилетия его опубликовал и политический архив министерства иностранных дел. После оккупации Венгрии весной 1944 года Эйхман отвечал за депортацию венгерских евреев в лагеря смерти. В то же время по поручению Гиммлера вел переговоры с еврейским комитетом помощи в Будапеште о выкупе некоторых заключенных. В августе 1944 представил Гиммлеру доклад, в котором отчитался об уничтожении 4 млн. евреев. Весной 1945 года в Альтаусзе Эйхман расстался с женой и последними сотрудниками. Под именем Адольф Барт в чине оберефрейтора люфтваффе он попал в плен к американцам. Так как в силу татуировки он не смог скрыть своей принадлежности к СС, представился унтерштурмфюрером СС Отто Экманом и был направлен в лагерь военнопленных в Обердахштеттене. В январе 1946 года бывший эсэсовец Ханс Фрайеслебен дал ему рекомендательное письмо, с помощью которого он мог бы спрятаться в Люнебургской пустоши. В феврале он бежал из лагеря и благодаря старым связям добрался до своего прибежища. При этом ему удалось раздобыть новые документы на имя купца Отто Хенингера из Прина-ам-Кимзе. Под этим именем он устроился в Коленбахе на работу лесорубом. После того как в 1948 году фирма закрылась, он снял в Альтензальцкоте комнату за 10 марок в месяц, купил около сотни кур и жил за счет продажи яиц и курятины. С помощью священника Йохана Коррадини из Випитено он смог перебраться в Южный Тироль, где его приютили в францисканском монастыре в Больцано. В 1950 году с помощью немецко-католического окружения австрийского епископа Алоиза Худаля в Ватикане, воспользовавшись так называемой «крысиной тропой», эмигрировал в Аргентину. При этом Эйхман выдал себя за Рикардо Клемента. Это имя значится в паспорте беженца, оформленном Международным комитетом Красного Креста в Женеве. В 1952 году в Аргентину приехала его жена с детьми. Семья жила достаточно скромно. Эйхман устроился электриком на заводе легковых машин Daimler-Benz в городе Гонсалес-Катан. С лета 1953 года семья жила в предместье Буэнос-Айреса. Из рассекреченных в 2006 году документов Центрального разведывательного управления США следует, что западногерманская разведслужба БНД, ЦРУ и, вероятно, западногерманское правительство с 19 марта 1958 года знали о местонахождении Эйхмана и фамилию, под которой он скрывался. Однако было решено скрыть эту информацию из опасения, что могут всплыть подробности о нацистском прошлом Ганса Глобке, занимавшего тогда пост главы секретариата федерального канцлера Конрада Аденауэра. В 2011 году были рассекречены документы БНД, согласно которым уже в 1952 году Организации Гелена, предтече БНД, было известно, где и под какой фамилией скрывался Эйхман. В 1957 году генеральный прокурор земли Гессен Фриц Бауэр получил из Буэнос-Айреса письмо от немецкого еврея и бывшего узника концлагеря Лотара Германа. Несмотря на то, что он был слеп, Герман интересовался событиями, связанными с поисками бывших нацистов, и был в курсе, что Эйхман скрылся и находится в розыске. Поэтому когда он услышал, что его дочь познакомилась с молодым человеком по имени Николас Эйхман, который хвастался заслугами своего отца перед Третьим рейхом, Герман, сопоставив эту информацию с тем, что ему было известно, понял, что речь идет о сыне Адольфа Эйхмана, и сообщил Бауэру о своих подозрениях. Фриц Бауэр проинформировал израильские власти. Однако правительство Бен-Гуриона не было заинтересовано в преследовании нацистских преступников, так как не хотело тем самым испортить отношения с правительством Аденауэра. Посланный в Аргентину агент «Моссада», осмотрев квартиру Эйхмана, пришел к выводу, что такой важный нацист не мог бы жить в таких бедных условиях. Тогда Лотар Герман мобилизовал немецко-еврейскую общественность в Буэнос-Айресе и в марте 1960 года написал письмо израильским властям: «Кажется, вы не заинтересованы в поимке Эйхмана». Операцию по поимке Эйхмана возглавил директор «Моссада» Иссер Харель. Руководителем оперативной группы был назначен Рафи Эйтан. Все участники операции были добровольцами. Большинство из них либо сами пострадали от нацистов во время войны, либо имели погибших родственников. Все они были строжайшим образом предупреждены, что Эйхмана нужно доставить в Израиль живым и невредимым. Полный список участников поимки Эйхмана был засекречен в Израиле до января 2007 года. 11 мая 1960 года прямо на улице Эйхман был схвачен группой израильских агентов. Непосредственное задержание Эйхмана осуществил Питер Малкин, известный впоследствии как «агент семь сорок» и «человек, который поймал Эйхмана». 20 мая врач-анестезиолог Йона Элиан сделал Эйхману укол транквилизатора, после чего тот был вывезен в Израиль в качестве заболевшего члена экипажа на самолете авиакомпании El Al, который прилетел в Буэнос-Айрес на празднование 150-летия независимости Аргентины. Впоследствии сын Эйхмана Николас рассказал в интервью журналу «Quick»: «Два дня мы напрасно искали его в полиции, в больницах и моргах. Тогда стало ясно, что его похитили. Группа патриотической немецкой молодежи вызвалась помогать нам. Бывали дни, когда до трехсот человек на велосипедах прочесывали город. Другой приятель отца, тоже бывший эсэсовец, организовал слежку в портах и аэропорту. Не было ни одного причала, перекрестка на магистралях, железнодорожной станции, где бы ни дежурил кто-то из наших. Вожак молодежной группы предложил: «Давайте похитим посла Израиля и будем мучить его до тех пор, пока ваш отец не вернется домой». Кто-то предложил взорвать израильское посольство. Но эти планы мы отвергли». 22 мая 1960 года на заседании Кнессета премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион заявил, что Адольф Эйхман находится в Израиле и в скором времени будет отдан под суд. Расследованием деятельности Эйхмана занимался специально созданный отдел полиции-«Учреждение 006» в составе 8 офицеров, отлично владеющих немецким языком. После окончания следствия юридический советник правительства Гидеон Хаузнер подписал обвинительное заключение, состоявшее из 15 пунктов. Эйхман обвинялся в преступлениях против человечества, преступлениях против еврейского народа, принадлежности к преступным организациям (СС и СД, гестапо). Преступления против еврейского народа включали в себя все виды преследований, в том числе арест миллионов евреев, концентрация их в определенных местах, отправка в лагеря смерти, убийства и конфискация собственности. В обвинительном заключении речь шла не только о преступлении против еврейского народа, но и о преступлениях против представителей других народов: высылка миллионов поляков, арест и отправка в лагеря смерти десятков тысяч цыган, отправка 100 детей из чешской деревни Лидице в гетто Лодзи и уничтожение их в отместку за убийство чешскими подпольщиками Рейнхарда Гейдриха. 11 апреля 1961 года начался судебный процесс, в ходе которого выступило множество свидетелей, переживших Холокост. Правительство ФРГ опасалось, что в ходе процесса против Эйхмана будет предана гласности деятельность некоторых высокопоставленных чиновников во времена нацистской Германии и таким образом подорвана репутация молодой Федеративной республики. 29 июня 1961 года доверенное лицо канцлера Аденауэра Рольф Фогель и журналист газеты «Бильд» Франк Линдер похитили из номера отеля «Царь Давид», в котором жил адвокат из ГДР Фридрих Карл Кауль, документы с именами целого ряда западногерманских политиков. Таким образом, Фогель должен был прежде всего помешать ГДР использовать этот процесс в пропагандистских целях.
15 декабря 1961 года Эйхману зачитали смертный приговор, признав его военным преступником, виновным в злодеяниях против еврейского народа и против человечности. Президент Израиля Ицхак Бен-Цви отклонил прошение о помиловании. Эйхман был повешен в ночь с 31 мая на 1 июня 1962 года в тюрьме города Рамла. Это второй и последний случай смертной казни в Израиле по приговору суда. Отказавшись от капюшона, Эйхман сказал присутствующим: «Да здравствует Германия, да здравствует Аргентина, да здравствует Австрия! С этими тремя странами связана вся моя жизнь, и я никогда не забуду их. Я приветствую свою жену, семью и друзей. Я готов. Мы скоро увидимся, такова человеческая судьба. Я умираю с верой в Бога».
Приговор привел в исполнение старший надзиратель тюрьмы Шалом Нагар. После повешения тело Эйхмана было сожжено, а пепел развеян в нейтральных водах Средиземного моря. В качестве корреспондента журнала The New Yorker философ Ханна Арендт освещала процесс «над архитектором Холокоста». Ее аналитические репортажи из зала суда стали основой для книги, в названии которой содержится самая известная цитата Арендт-«Банальность зла. Эйхман в Иерусалиме». Арендт пришла к выводу, что в условиях «морального коллапса целой нации» виновниками и участниками массовых убийств оказываются не только «сверхзлодеи», но и самые обыкновенные, заурядные люди. Эйхман не был основным идеологом Холокоста. Он был недалеким, исполнительным и зацикленным на своей карьере винтиком тоталитарной машины. По оценке Арендт, Эйхман не был ни демоном, ни злодеем. Он был абсолютно нормальным, обычным человеком, а его действия, обернувшиеся гибелью миллионов людей, стали следствием желания хорошо сделать свою работу. Тот факт, что эта работа заключалась в организации массовых убийств, имел второстепенное значение. Похищение и судебный процесс над «архитектором Холокоста» привлекли внимание журналистов, драматургов и писателей со всего мира. В 1968 году актер и сценарист Роберт Шоу, опираясь на историю Эйхмана, написал роман и поставил по нему на Бродвее спектакль «Человек в стеклянной будке». В 1975 году на основе романа и спектакля режиссер Артур Хиллер снял художественный фильм «Человек в стеклянной будке» с Максимилианом Шеллом в главной роли. В тюрьме Эйхман вел дневники, которые по решению правительства Израиля были закрыты для ознакомления и использования. В 1999 году сын Эйхмана подал прошение в Верховный суд Израиля о разрешении публикации дневников. 29 февраля 2000 года по распоряжению правительства Израиля дневники Эйхмана были опубликованы. Информация из них впервые была публично оглашена в марте 2000 года на судебном процессе Дэвида Ирвинга против Деборы Липштадт в британском суде в качестве подтверждения фактов истории Холокоста.
«Банальность зла: Эйхман в Иерусалиме»-книга, написанная Ханной Арендт, присутствовавшей в качестве корреспондента журнала The New Yorker на суде над Адольфом Эйхманом-бывшим оберштурмбаннфюрером СС, который заведовал отделом гестапо IV-B-4, отвечавшим за «окончательное решение еврейского вопроса». Суд проходил в Иерусалиме в 1961 году. В написанной ей по итогам процесса книге Арендт анализирует происходившие события, стараясь дать им стороннюю оценку. Как пишет Михаэль Дорфман: «После выхода книги Арендт большинство израильских друзей порвали с ней отношения, не оценив иронии и сарказма. Арендт в Израиле бойкотировали более 30 лет». По утверждению Сьюзен Нейман, эту книгу Арендт «ругали больше, чем любую другую работу по моральной философии, вышедшую в ХХ веке. Ее осторожные попытки разобраться в формах ответственности и отделить ответственность от намерения были неправильно поняты почти всеми и вызвали возмущение и ярость даже у ее ближайших друзей. Не удивительно, что с тех пор многие моральные философы предпочитают ограничиваться проблемой вагонетки». В своей книге Ханна Арендт утверждает, что, кроме желания роста вверх по карьерной лестнице, у Эйхмана не было и следов антисемитизма или психологической ущербности личности. Подзаголовок книги относит читателя к идее «банальности зла», и эта фраза служит ей в качестве финальных слов последней главы. Так, она приводит слова Эйхмана, сказанные им во время судебного процесса, которые демонстрируют отсутствие какого-либо пристрастия его к проводимым им преступным деяниям, отсутствию какой-либо меры ответственности за содеянное, ведь он лишь делал свою работу: «Он выполнял свой долг. Он не только повиновался приказам, он повиновался закону». Согласно критическим публикациям в СМИ, книга об израильском процессе 1961 года над «архитектором Холокоста» давно стала классикой политической мысли XX века. Согласно мысли критиков, книга не является, как заявлено в авторской аннотации, «чрезвычайно дотошным исследованием» Холокоста, а являет собой подробное, разделенное на множество случаев и примеров, рассуждение о политических и моральных причинах явления, когда люди «отказываются слышать голос совести и смотреть в лицо действительности». По словам критиков, герои ее книги делятся не на палачей и жертв, а на тех, кто эти способности сохранил, и тех, кто их утратил. Жесткий, часто саркастический тон книги, отсутствие пиетета к жертвам и резкость оценок возмутили и до сих пор возмущают многих. Арендт пишет о немцах-«немецкое общество, состоявшее из восьмидесяти миллионов человек, так же было защищено от реальности и фактов теми же самыми средствами, тем же самообманом, ложью и глупостью, которые стали сутью его, Эйхмана, менталитета». Но так же беспощадна она и к самообману жертв и особенно к тем, кто-подобно части еврейской элиты-из «гуманных» или иных соображений поддерживал этот самообман в других.
Похищение Эйхмана-операция израильской разведки «Моссад» по задержанию и тайному вывозу из Аргентины в Израиль нацистского военного преступника Адольфа Эйхмана, осуществленная в мае 1960 года. Операция была проведена неофициально. Аргентина обвинила Израиль в грубом нарушении ее суверенитета. Израиль оправдывал противозаконность операции беспрецедентностью преступлений Эйхмана, несущего прямую ответственность за организацию геноцида европейского еврейства в годы Второй мировой войны. Сорок лет спустя Аргентина принесла официальные извинения жертвам Холокоста за предоставление убежища нацистам. В целом вопрос о розыске и наказании бывших нацистов стоял в Израиле весьма остро: большая часть населения страны либо сама пострадала от Холокоста, либо имела множество пострадавших родственников, друзей и знакомых. Около 200 тысяч жителей страны сами прошли через нацистские концентрационные лагеря и гетто. Для Израиля Адольф Эйхман был «номером один» в списке разыскиваемых нацистов, а его поимка-вопросом принципа. Эйхман играл важную роль в подготовке и проведении Ванзейской конференции, а затем в реализации ее решений по «окончательному решению еврейского вопроса» (то есть уничтожению европейского еврейства). Именно он осуществлял руководство всеми операциями по депортации евреев Европы в лагеря смерти во время Второй мировой войны. В 1945 году Эйхману удалось скрыться от разыскивающих его спецслужб стран-союзниц, победивших нацистскую Германию. Эйхман переехал в Аргентину в 1950 году и поселился в Буэнос-Айресе под вымышленным именем Рикардо Клемент. Жена и трое сыновей присоединились к нему через два года, четвертый сын Эйхмана родился уже в Аргентине. Относительно того, как израильская разведка вышла на след Эйхмана, существуют несколько версий, опирающихся либо на изложении этой истории Моссадом, либо на ее изложение охотником на нацистов Тувье Фридманом. Несмотря на противоречия между разными версиями обнаружения Эйхмана, несомненно, что ключевую роль в его поимке сыграл Лотар Герман. Лотар был немецким евреем. Женитьба на немке не помогла ему избежать нацистских репрессий. Слепота не помешала бывшему адвокату Лотару, живущему в Аргентине, интересоваться событиями, связанными с поисками бывших нацистов. Он был в курсе, что Эйхман скрылся и находится в розыске. Услышав, что его дочь познакомилась с членом аргентинской немецкой колонии, молодым человеком по имени Николас Эйхман, который хвастался заслугами своего отца перед Третьим рейхом, Герман заподозрил, что речь идет о сыне Адольфа Эйхмана, и сообщил о своих подозрениях. Лотар Герман получил обещанную премию только в 1972 году, примерно за год до своей смерти. Когда его имя было обнародовано, он подвергся преследованиям со стороны местных нацистов, а его дочь была вынуждена уехать из Аргентины в США. Лотар Герман, заподозрив, что один из членов немецкой колонии в Буэнос-Айресе на самом деле-Адольф Эйхман, написал письмо генеральному прокурору земли Гессен (ФРГ) Фрицу Бауэру. Фриц Бауэр передал эти сведения израильтянам. Согласно публикации газеты Suddeutsche Zeitung 2021 года, немец Герхард Кламмер некоторое время работал в Аргентине начальником Эйхмана. Позже, осенью 1959 года, Кламмер встретил его в Буэнос-Айресе, выяснил его адрес, сообщил об этом Бауэру через епископа Германа Кунста, и именно эта информация непосредственно привела к поимке Эйхмана. Как пишет в своей книге «Похищение палача» глава израильской разведки «Моссад» Иссер Харель, 19 сентября 1957 года генеральный прокурор земли Бауэр предоставил главе израильской делегации на переговорах о репарациях в ФРГ доктору Шнееру информацию о возможном местонахождении Эйхмана в Аргентине. Через министерство иностранных дел Израиля информация попала в «Моссад» к Иссеру Харелю. По другим данным, Бауэр обратился к представителю израильской службы безопасности во Франкфурте Шаулю Дарому, а затем-к юридическому советнику правительства Хаиму Коэну. По другой версии, на след Эйхмана вышел бывший заключенный нацистского концлагеря, сотрудник института Яд ва-Шем Тувья Фридман. В 1957 году Фридман создал в Хайфе независимый «Институт документации и расследования преступлений нацистов» и добился от президента Всемирного еврейского конгресса Нахума Голдмана выделения премии в размере 10 тысяч долларов за информацию о местонахождении Эйхмана. Первую попытку найти Эйхмана Фридман предпринял еще в конце 1945 года вместе с Ашером Бен-Натаном, который представлял в Австрии секретную еврейскую организацию Моссад ле-Алия Бет. После допроса арестованного штурмбаннфюрера СС Дитера Вислицени, друга и помощника Эйхмана, удалось найти водителя и любовницу Эйхмана. Засада на квартире любовницы не принесла результатов. Однако именно у нее удалось раздобыть первую фотографию Эйхмана. В конце августа 1959 года Фридману пришло письмо от директора Федерального центра расследований преступлений нацистов в Людвигсбурге Эрвина Шуле о том, что Эйхман скрывается в Кувейте. Фридман обратился к знакомому журналисту из газеты «Маарив» Моше Майзельсу с предложением опубликовать эту информацию. По словам Фридмана, они решили сделать это в канун Судного дня, то есть 11 октября 1959 года, «чтобы вызвать угрызения совести у членов правительства и напомнить им о нашем долге перед погибшими». Тема оказалась востребованной, и статью перепечатали или сослались на нее многие издания во всем мире. 12 октября 1959 года сведения из израильского издания перепечатала немецкоязычная газета «Аргентинишес Тагеблатт», выходившая в Буэнос-Айресе. 18 октября 1959 года Лотар Герман отправил Тувье Фридману письмо с информацией, что Эйхман не в Кувейте, а в Аргентине. В письме Герман писал: «Сообщение немецкоязычной газеты от 12. 10. 1959 о нацистском преступнике Адольфе Эйхмане абсолютно ошибочно. Этот человек живет не в Кувейте, а в Буэнос-Айресе под вымышленным именем с женой и четырьмя детьми. Я готов помочь институту и предоставить всю информацию об Эйхмане». Израильский историк и журналист Шимон Бриман пишет, что Фридман обменялся с Германом еще тремя письмами, после чего в декабре 1959 года связал его с сотрудниками «Моссада». При том, что большинство источников не упоминает Тувью Фридмана, его имя находится в опубликованном в Израиле официальном списке участников поимки Эйхмана. В том же списке находится имя Симона Визенталя, хотя его роль в поимке Эйхмана остается неясной и отрицается как Харелем, так и Фридманом. «Моссад» выяснил, что жена Эйхмана вторично вышла замуж за некоего немца, прибывшего из Аргентины и вскоре уехала с ним. Возникло предположение, что она вышла замуж за самого Эйхмана, сменившего фамилию и паспорт. «Моссад» направил в Аргентину своих агентов, которые выследили Эйхмана и удостоверились, что под именем Рикардо Клемента действительно скрывается сам Эйхман, а не какой-либо другой беглый нацист. С помощью Германа был установлен адрес, по которому проживала семья Эйхмана: Буэнос-Айрес, район Оливос, улица Чакабуко, 4261. За домом была установлена слежка. Однако агенты сообщили, что это очень бедный район, домик также не подходил, по их представлениям, для высокопоставленного нациста, который, по сведениям преследователей, вывез из Европы много денег. В начале 1958 года Эйхман покинул дом на Чакабуко и вновь пропал из поля зрения израильтян. К декабрю 1959 года агенты «Моссада» в Аргентине вновь вышли на след Эйхмана. Был установлен его новый адрес: Буэнос-Айрес, квартал Сан-Фернандо, улица Гарибальди. Дом был куплен на имя Вероники Катарины Либл де Фихман. Это имя полностью, за исключением одной буквы в фамилии (Fichmann вместо Eichmann), совпадало с именем жены Эйхмана. Харель решил направить в Аргентину опытного следователя службы безопасности Шабак Цви Аарони. Тот прибыл в Буэнос-Айрес 29 февраля 1960 года. У него было 4 помощника, в том числе военный атташе посольства Израиля в Аргентине Ицхак Элрон и его жена Сара. Дополнительное подтверждение личности Эйхмана было получено 21 марта 1960 года, когда в доме Клемента отмечали какой-то праздник. Изучив досье Эйхмана, разведчики установили, что в этот день супруги Вероника и Адольф Эйхманы должны были отмечать двадцатипятилетие своей свадьбы. 3 апреля 1960 года наблюдателям удалось незаметно сфотографировать Эйхмана возле его нового дома. На основании фотографий и информации, собранной Цви Аарони, было решено, что Эйхман опознан достаточно надежно, и Харель начал планировать его похищение; однако окончательное подтверждение личности должно было быть получено во время операции по захвату. Установив местонахождение Эйхмана, израильское руководство приняло решение о его тайном вывозе из Аргентины в Израиль. Существовала опасность, что попытка добиться выдачи Эйхмана приведет к его очередному исчезновению. Аргентина после 1945 года стала настоящим прибежищем для нацистов. Сочувствовавший Гитлеру президент Аргентины Хуан Перон не просто закрывал глаза на въезд в страну огромного числа немцев с фальшивыми документами, но и активно помогал им скрыться из Европы. Многие бывшие нацисты даже устраивались на работу в вооруженные силы Аргентины. К моменту свержения Перона в 1955 году военной хунтой пронацистские настроения в аргентинской элите, и особенно в силовых структурах, были весьма сильными. Вероятность выдачи Эйхмана оценивалась израильтянами как очень небольшая, и никто не хотел рисковать упустить преступника еще раз. Кроме того, как писал Харель, Эйхмана могли выдать Германии, а через 15 лет после окончания войны нацисты в Европе стали получать очень мягкие приговоры. Израильтяне боялись, что из-за склонности прощать старые грехи Эйхман вообще уйдет от ответственности. Операцию по похищению Эйхмана возглавил лично директор «Моссада» Иссер Харель. Руководителем оперативной группы был назначен Рафи Эйтан. Все участники операции были добровольцами. Большинство из них либо сами пострадали от нацистов во время войны, либо имели погибших родственников. Участники операции были предупреждены, что Эйхмана нужно доставить в Израиль живым и невредимым. Разработка операции началась в конце 1959 года, а непосредственная подготовка-в апреле 1960 года. Оперативники «Моссада» прибывали в Аргентину поодиночке из разных стран и в разное время. Для оформления этих поездок «Моссадом» была даже создана подставная туристическая фирма. Проведение операции было приурочено к официальному визиту в Буэнос-Айрес израильской делегации на празднование 150-й годовщины независимости Аргентины. Поскольку у Израиля не было регулярного воздушного сообщения с Аргентиной, было принято решение вывезти Эйхмана на самолете официальной израильской делегации. Руководство авиакомпании Эль-Аль пришлось посвятить в суть секретной операции. Самолет должен был прилететь в Буэнос-Айрес 19 мая и вернуться назад 20 мая. 26 апреля первая группа оперативников установила за Эйхманом наблюдение, 29 апреля Харель вылетел в Аргентину для руководства операцией на месте. Всего в операции было задействовано 30 человек, 12 из которых были задействованы непосредственно в захвате и вывозе, а остальные-в поддержке и обеспечении. В Буэнос-Айресе сотрудники «Моссада» арендовали несколько домов и автомобилей, разработали систему связи, проработали мельчайшие детали будущей операции, включая запасные варианты и эвакуацию в случае провала. К моменту захвата в распоряжении группы было семь помещений, включая две городские квартиры, снятые за пару дней до проведения операции. Первый срок проведения операции по захвату был назначен Харелем на 10 мая. Затем, с учетом замечаний оперативников, срок был перенесен на один день. 11 мая два автомобиля и семь человек ждали появления Эйхмана с работы. В восемь часов вечера прямо на улице Буэнос-Айреса Эйхман был схвачен группой агентов «Моссада». Обычно Эйхман приезжал автобусом в 7 часов вечера. На этот раз в автобусе его не было, не было его и в следующем. Он появился только в 20:05, включил фонарик и пошел в сторону дома. Лично задержание Эйхмана осуществил Питер Малкин, известный впоследствии как «агент семь сорок» и «человек, который поймал Эйхмана». Когда Эйхман приблизился к засаде на 10 метров, Малкин обратился к нему по-испански «Un momentito, senor!» («Минуточку, господин»), а затем, сдавив шею приемом «нельсон», повалил на землю. Авраам Шалом выскочил из машины и схватил Эйхмана за ноги. Рафи Эйтан подбежал с другой стороны, и втроем они втащили Эйхмана в машину. На захват, по словам Малкина, понадобилось чуть более 20 секунд. Никаких посторонних свидетелей поблизости не оказалось. Рафи Эйтан утверждает, что Эйхман не смог оказать никакого сопротивления, а просто выл. В автомобиле Эйхману заткнули рот кляпом, связали по рукам и ногам, надели темные очки и накрыли одеялом. Цви Аарони сказал по-немецки: «Сиди спокойно, или прикончим!», Эйхман не двигался. Обе машины поехали в одно из конспиративных помещений, арендованных «Моссадом». Эйхман был доставлен на виллу, арендованную разведчиками в пригороде Буэнос-Айреса. Первым делом его тщательно обыскали на предмет возможного оружия или яда для самоубийства и осмотрели для обнаружения особых примет, приведенных в досье Адольфа Эйхмана. Затем Цви Аарони провел первый допрос, позволивший со 100%-й достоверностью установить личность Эйхмана. Пленный без запинки назвал свои номера в СС: 45326 и 63752, а также номер партийного билета НСДАП-889895. Эйхман сказал, что понял, кто его захватил, и после непродолжительного запирательства назвал свое настоящее имя. 13 мая о захвате Эйхмана разведчики известили израильское правительство. Для руководства дальнейшим ходом операции Харель развернул так называемый «мобильный штаб». Члены группы получили список кафе, где в определенный час проводились совещания. Таким образом, каждая точка посещалась только один раз. На вилле Эйхман провел девять дней под круглосуточной охраной. Большую часть дня Эйхман лежал прикованный к койке наручниками, в темных очках, чтобы не видеть лиц конвоиров. Один из охранников находился в комнате с Эйхманом и обязан был не спускать с него глаз. Второй охранник находился в смежной комнате с открытой дверью. Охранникам Эйхмана было категорически запрещено с ним разговаривать, и Рафи Эйтан следил за неукоснительным выполнением приказа. На ночь выставляли охрану и во дворе. В комнате Эйхмана был установлен звонок тревоги для вызова охранником подмоги. Во дворе стояла машина, готовая к немедленному отъезду в случае опасности. Все, кто тем или иным образом контактировали с Эйхманом во время его содержания на вилле, вынуждены были сдерживать и контролировать самих себя и друг друга, чтобы не проявить агрессии в отношении Эйхмана. Харель пишет, что единственная женщина на вилле, готовившая еду, с трудом удержалась от того, чтобы не отравить пленника. Из соображений безопасности вход в дом и выход из него были жестко ограничены. Сам Иссер Харель посетил пленника только 15 мая. Он дал оперативникам новые инструкции с учетом того, что теперь было абсолютно точно известно, что пойман именно Эйхман. В случае, если в доме появится полиция, следовало любой ценой вывезти Эйхмана в другое место. Если бы такой возможности не было, то Рафи Эйтан должен был приковать себя наручниками к Эйхману, выбросить ключ и сообщить властям личность задержанного. Принадлежность к «Моссаду» должна была категорически отрицаться. При возможном задержании полицией оперативники обязаны были представиться израильскими добровольцами. В это же время продолжались интенсивные допросы Эйхмана. Харель утверждает, что разведчикам удалось получить добровольное письменное признание Эйхмана в совершенных преступлениях и согласие на то, чтобы его судили в Израиле. «Я, нижеподписавшийся Адольф Эйхман, добровольно заявляю: сейчас, когда стало известно, кто я на самом деле, нет смысла пытаться уйти от суда. Я заявляю о моем согласии поехать в Израиль и предстать там перед компетентным судом. Само собой разумеется, что я получу юридическую защиту и со своей стороны расскажу факты, связанные с последними годами моей службы в Германии, не скрывая ничего, дабы грядущим поколениям была известна истинная картина тех событий. Настоящее заявление подписываю добровольно. Мне ничего не обещали и ничем не угрожали. Я хочу, наконец, обрести душевный покой. Поскольку я уже не могу восстановить в памяти прошлое во всех подробностях и подчас путаю события, то прошу предоставить мне документы и свидетелей, которые помогли бы восстановить картину происшедшего. Адольф Эйхман. Буэнос-Айрес, май 1960». 19 мая самолет «Эль-Аль» прилетел в аэропорт Буэнос-Айреса. Израильтяне приняли повышенные меры безопасности, но так, чтобы этого никто не заметил. К обеду 20 мая Харель перенес мобильный штаб прямо в аэропорт, где в многолюдном кафе за одним из столиков отдавал приказы своим сотрудникам до конца операции. Вечером 20 мая Эйхману дали дозу наркотика и переодели его в форму израильского летчика. Затем его доставили в аэропорт и предъявили аргентинским пограничникам паспорт на имя пилота Рафаэля Арнона. До этого с участием Арнона была организована фиктивная автомобильная авария, а 20 мая он был выписан из больницы с указанием, что «пациент может перенести полет под наблюдением врача». Пограничники пропустили израильтян, а Эйхман не мог протестовать, не понимая, что с ним происходит. В полночь самолет «Эль-Аль» с Эйхманом на борту вылетел в Израиль. После исчезновения Эйхмана около трехсот нацистов из немецкой общины в течение недели обшаривали Буэнос-Айрес в его поисках, а их агентура пыталась контролировать вокзалы, морские порты и аэродромы. Тем не менее, им так и не удалось ничего обнаружить. Ни аргентинская полиция, ни родственники Эйхмана не смогли установить его местонахождение. В Иерусалиме Эйхман был передан полиции. На заседании Кнессета 22 мая премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион объявил, что «Адольф Эйхман находится в Израиле и в скором времени будет отдан под суд». Для расследований по делу Эйхмана был создан специальный отдел полиции. По окончании следствия юридический советник правительства Г. Хаузнер подписал обвинительное заключение, состоявшее из 15 пунктов. Эйхман обвинялся в преступлениях против еврейского народа, преступлениях против человечества, принадлежности к преступным организациям (СС и СД, гестапо). 11 апреля 1961 начался процесс Эйхмана. В ходе него выступило множество свидетелей, переживших Холокост. В результате молодое поколение израильтян впервые получило возможность соприкоснуться с этими страницами совсем недавней еврейской истории. 15 декабря 1961 Эйхману зачитали смертный приговор, признав его виновным в преступлениях против еврейского народа, против человечества и военным преступником. Эйхман был повешен в ночь с 31 мая на 1 июня 1962 в тюрьме города Рамла. В 1954 году Кнессет отменил смертную казнь за обычные преступления, оставив возможность ее применения лишь в исключительных случаях, таких как преступления военного времени и участие в геноциде. Казнь Эйхмана стала единственным применением этого закона на практике и второй (последней) смертной казнью по приговору суда за всю историю Израиля. После повешения тело Эйхмана было сожжено, а пепел развеян над Средиземным морем за пределами территориальных вод Израиля. После того, как стало известно о том, что Эйхман находится в Израиле, аргентинское правительство обвинило Израиль в незаконном похищении. 8 июня 1960 года Аргентина официально потребовала возврата Эйхмана, а 15 июня подала жалобу в ООН на действия Израиля. В жалобе говорилось, что эти действия-«грубое нарушение прав суверенитета, создающее опасную атмосферу для сохранения мира во всем мире». Для обсуждения этого инцидента в ООН было созвано специальное совещание. Министр иностранных дел Израиля Голда Меир принесла Аргентине официальные извинения за действия, нарушившие закон, заявив, однако, что в данном случае они были оправданы. Согласно официальной версии, Эйхмана похитили некие «еврейские добровольцы», не состоящие на государственной службе. Доказать причастность к этому делу израильской разведки аргентинским спецслужбам так и не удалось. Однако Резолюция № 138 Совета Безопасности ООН от 23 июня 1960 года содержала указание на то, что израильское правительство, по меньшей мере, знало о плане похищения Эйхмана в Аргентине и дало согласие на его реализацию. Еще одним следствием похищения Эйхмана стала массовая паника среди нацистов, укрывавшихся в Аргентине. В частности, после исчезновения Эйхмана сбежал в Парагвай, а затем в Бразилию один из наиболее жестоких мучителей узников Освенцима Йозеф Менгеле по прозвищу «Ангел смерти». По утверждениям Рафи Эйтана и еще одного из ветеранов «Моссада», Алекса Меллера, они выследили Менгеле в Буэнос-Айресе, но захватывать его одновременно с Эйхманом или сразу же после захвата Эйхмана было слишком рискованно. Затем ресурсы Моссада были отвлечены на так называемое Дело Йоселе, и за это время Менгеле замел следы. Арабская пресса, сочувствовавшая нацистам, открыто выражала свою поддержку Эйхману. В частности, англоязычная иорданская газета «Джерузалем Таймс» 24 апреля 1961 года поместила письмо, в котором утверждалось, что через Эйхмана «на человечество снизошло благословение» и выражалась уверенность, что «суд когда-нибудь завершится ликвидацией оставшихся шести миллионов, чтобы отомстить за твою кровь». Спустя ровно 40 лет, 15 июня 2000 года президент Аргентины Фернандо де ла Руа в ходе официального визита в США принес свои «глубочайшие и искренние извинения» всем жертвам Холокоста за то, что после Второй мировой войны его страна предоставляла убежище нацистам. Де ла Руа пообещал, что правительство Аргентины выяснит, каким образом нацистским преступникам удалось проникнуть в страну, и что все виновные в преступлениях нацисты будут наказаны. В СССР поимка Эйхмана освещалась скупо, в значительной мере-в русле претензий к Западу (включая и Израиль) в недостаточном преследовании нацистов. В советской прессе Израиль изображался зависимой стороной, якобы выполняющей все требования ФРГ с целью воспрепятствовать разоблачению других нацистских преступников. Руководство сионистского движения обвинялось в том, что они «заключили кровавую сделку с продолжателями дела Гитлера, боннскими реваншистами», предав тем самым память миллионов жертв. В суде над Эйхманом СССР видел возможность преследовать нацистов, виновных в военных преступлениях против мирных граждан, совершенных на территории СССР, подчеркивалась заинтересованность СССР в деле Эйхмана, как ответственного за гибель миллионов граждан СССР. Право Израиля судить Эйхмана ставилось под вопрос лишь в отдельных СМИ. В 2006 году, в результате рассекречивания архивов в США, стало известно, что 19 марта 1958 года Центральное разведывательное управление получило от западногерманской разведслужбы БНД информацию о местонахождении Эйхмана и фамилию, под которой он скрывался. В ЦРУ и БНД было решено скрыть эту информацию из опасения, что Эйхман может сообщить о нацистском прошлом Ганса Глобке, занимавшего тогда пост главы секретариата канцлера Конрада Аденауэра. В Музее еврейского наследия в Нью-Йорке одно время хранилась бронзовая отливка перчаток, которые в ночь похищения Эйхмана были на руках Питера Малкина. Малкин говорил, что ему было противно прикасаться к Эйхману голыми руками. В мае 2007 года в Музей Холокоста в Буэнос-Айресе в качестве экспоната был передан паспорт Эйхмана, выданный на имя Рикардо Клемента. Паспорт был обнаружен в судебном архиве Буэнос-Айреса, куда он попал из полиции. В полицию в мае 1960 года паспорт отдала жена Эйхмана при подаче заявления об исчезновении ее мужа. Официальное признание, что Эйхмана похитили именно агенты «Моссада», а не некие «еврейские добровольцы», появилось лишь в феврале 2005 года, а полный список участников похищения Эйхмана был опубликован лишь в январе 2007 года. Имя врача-анестезиолога, принимавшего участие в операции, было рассекречено в апреле 2007 года.
26 июня 2007 года исполняющая обязанности президента Израиля Далия Ицик вручила участникам операции почетные грамоты и памятные подарки. Из непосредственных участников троих (Питера Малкина, Моше Тавора и Шалома Дани) к этому моменту уже не было в живых. 12 декабря 2011 года в Кнессете в Иерусалиме при участии премьер-министра Израиля Биньямина Нетаниягу была открыта выставка, посвященная операции по поимке Адольфа Эйхмана. На выставке представлены уникальные экспонаты и впервые рассекреченные Моссадом документы из государственного архива, связанные с задержанием Эйхмана в Аргентине, а также с судебным процессом в Израиле. Среди прочего были представлены: распоряжение Бен-Гуриона о задержании Эйхмана, вердикт суда по делу преступника, применявшийся при похищении специальный шприц для анестетика, паспорта, билеты и перчатки агентов Моссада, стеклянная камера, в которой Эйхман содержался в зале суда. В 1961 году, в то время, когда Эйхман еще сидел в израильской тюрьме, в США вышел на экраны художественный фильм «Операция Эйхман» режиссера Р. Дж. Спрингстина. Эйхмана сыграл Вернер Клемперер. В том же году Тувья Фридман опубликовал в сотрудничестве с редактором Дэвидом Гроссом автобиографическую книгу «Охотник». Она была переиздана в 2007 году. В 1961 году в Тель-Авиве на иврите и в Лондоне на английском вышла книга «Поимка Адольфа Эйхмана» писателя Моше Перлмана. В 2001 книга Перлмана «Как был пойман Адольф Эйхман» вышла на русском языке. Иссер Харель написал об этих событиях книгу «Дом на улице Гарибальди», на русском она вышла под названием «Похищение палача» (1992). По этой книге в 1979 году был снят фильм «The House on Garibaldi Street», с Хаимом Тополем и Мартином Балсамом в главных ролях. Поскольку на момент написания книг сотрудники «Моссада» официально не были рассекречены, то в книге Хареля они проходят под псевдонимами. Например, в книге «Похищение палача» Рафи Эйтан проходит под именем «Габи», Питер Малкин-«Эли», Цви Аарони-«Кенет». Единственный агент, который проходил под своим именем-специалист по подделке документов Шалом Дани, который умер в 1963 году. В 1990 году Питер Малкин в соавторстве с американским литератором Харри Стайном написал книгу «Эйхман в моих руках». В 1996 году по этой книге был снят телефильм «Человек, который поймал Эйхмана». В роли Эйхмана выступил Роберт Дюваль, а самого Малкина сыграл Арлис Говард. Малкин консультировал эту картину. В 1990 году Тувья Фридман опубликовал сборник документов «Моя роль в Операции Эйхман». В 1996 году Цви Аарони совместно с немецким писателем Вильгельмом Дитлом выпустил книгу «Der Jager-Operation Eichmann».
Питер Маалкин (1927-2005)-израильский разведчик, начальник оперативного отдела «Моссад». Известен тем, что лично осуществил захват нацистского преступника Адольфа Эйхмана в Аргентине в мае 1960 года. Источники расходятся относительно места рождения П. Малкина. Согласно некоторым из них, он родился в 1927 году в подмандатной Палестине, затем его семья переехала в Жулкевку (Нижняя Силезия), а в 1936 году вернулась в Палестину. Сам он говорил, что родился в Польше. Его старшая сестра 23-летняя Фрума и трое ее малолетних детей, оставшиеся в Польше, впоследствии были убиты нацистами во время Холокоста, как и другие родственники Малкина. В 12 лет он вступил в ряды еврейской подпольной военизированной организации Хагана и вскоре стал взрывником и специалистом по вскрытию сейфов. В 1947 году он окончил школу. Принимал участие в Войне за независимость. После войны он поступил учиться на инженера в хайфский Технион. В 1950 году предложил свои услуги службе внутренней безопасности Шин Бет. В графе «причины подачи заявления» он написал «люблю приключения». Там его приметил опытный оперативник Рафи Эйтан, который впоследствии стал начальником научно-исследовательского отдела Моссад, а затем возглавил спецслужбу Лакам. С 1959 года Малкин перешел на работу в «Моссад». Там он проработал 27 лет с 1959 года до 1986 года. Ушел на пенсию с должности начальника оперативного отдела и с репутацией одного из самых профессиональных агентов израильской спецслужбы. По его словам, он очень устал и не сошелся характером с новым начальником-генералом Ицхаком Хофи. Знал шесть языков: английский, французский, немецкий, иврит, идиш и арабский. После ухода на пенсию он переехал в США. Малкин натурализовался, но сохранил израильское гражданство. Он часто ездил в Израиль к жене Рони. У него было трое детей. Один из его сыновей, Омер, финансовый консультант, находился в Южной башне Всемирного торгового центра 11 сентября 2001 года и чудом избежал гибели, выйдя в то утро из офиса для встречи с отцом, который находился неподалеку. В США Малкин занялся живописью, а кроме того занимался частным консультированием по методике антитеррористической деятельности. У Малкина прошли в разных странах несколько выставок, выпущены каталоги его картин и рисунков. В Нью-Йорке Малкин подружился с окружным прокурором Манхеттена Робертом Моргентау и даже помогал ему в расследованиях. Кроме этого, он написал 5 книг. Одна из них-«Эйхман в моих руках», написанная в соавторстве с американским литератором Харри Стайном-вышла в 1990 году и стала бестселлером. В 1996 году по этой книге был снят телефильм «Человек, который поймал Эйхмана». Последние 4 месяца жизни Малкин был прикован к больничной койке из-за проблем с позвоночником. Он умер 1 марта 2005 года в Нью-Йорке, а 4 марта был похоронен в Тель-Авиве. На его похоронах присутствовали два директора «Моссад»-действующий Меир Даган и бывший Цви Замир. В качестве проверки при приеме на работу в службу безопасности ему поручили разминировать дом арабского террориста и заодно вскрыть в нем сейф. Малкин обезвредил две мины-ловушки, причем одна из них находилась под пачкой бумаг во вскрытом им сейфе. Он добыл информацию о деятельности немецких ученых и инженеров по созданию ракетных установок в Египте. Ему удалось вскрыть один из самых секретных сейфов, подобрав правильный шифр, сфотографировать нужные документы и положить их на место, не оставив никаких следов. Директор «Моссад» Меир Амит потребовал от Малкина записать каждое действие и каждый шаг в этой операции в подробнейшем отчете. Впоследствии сотрудники «Моссад» изучали эту операцию на своих занятиях как эталонный пример. Самой знаменитой операцией Малкина стало задержание в 1960 году в Буэнос-Айресе нацистского преступника Адольфа Эйхмана. Малкин был тем, кто лично схватил Эйхмана и затолкал его в автомобиль. На захват ушло чуть более 20 секунд. Это был единственный случай, когда он применил физическую силу за все время его работы в разведке. Впоследствии он стал известен как «агент семь сорок» и «человек, который поймал Эйхмана». Эту операцию Малкин считал самой главной в своей работе: Это была моральная акция. Палача евреев нужно было предать правосудию в еврейском государстве. Мы должны были доставить в суд человека, ответственного за «окончательное решение еврейского вопроса», за гибель шести миллионов человек. В Музее еврейского наследия в Нью-Йорке одно время хранилась бронзовая отливка перчаток, которые в ночь похищения Эйхмана были на руках Малкина. Малкин говорил, что ему было противно прикасаться к Эйхману. Однажды, по его словам, он присутствовал на арабской конференции, прячась под столом. Малкин слыл мастером перевоплощений и боевых искусств. Его около 50 раз арестовывали, но ни разу не взяли с поличным. Он утверждал, что ни одного провала за 27 лет-это мировой рекорд. Его бывший начальник генерал-майор Меир Амит в 1968 году написал, что Малкин воплощает классический образ разведчика: сочетание мудрости, смелости, изобретательности и целеустремленности. В интервью в 1997 году Малкин говорил: «Я никогда не оставлял улик и все тщательно продумывал. Посмотрите на меня. Я улыбаюсь. Я не похож на шпиона, правда? Меня задерживали, а я говорил: смотрите, я же художник, нормальный, мирный человек, приехал сюда на этюды. Я люблю людей и не воспринимаю их как врагов». Малкин говорил, что несколько раз «по службе» побывал в России, но деталей не обнародовал. По приказу Голды Меир он установил личности всех, причастных к террористическому акту на Мюнхенской Олимпиаде в 1972 году. Малкин был также причастен к уничтожению в апреле 1979 года под Тулоном во Франции ядерного реактора, который французы почти за 20 миллионов долларов построили для Саддама Хуссейна.