«СМЕРТЬ КАК КРАЮШКА ХЛЕБА»
(Smierc jak kromka chleba)

Катовице. Ночь на 13 декабря 1981 года. К председателю организации профсоюза «Солидарность» на шахте «Вуек» Яну Людвичаку приходят трое и предлагают проехать с ними-якобы разобраться со взломом в штаб-квартире профсоюза. Людвичак отказывается, поскольку его рабочий день начнется утром. Увидев, что ночные визитеры остались ждать в машине, он догадывается о предстоящем аресте, звонит в профсоюз и просит прислать несколько человек в качестве свидетелей. Приезжают трое членов «Солидарности». Прибывший наряд ЗОМО без разговоров избивает дубинками троих шахтеров (одному разбили голову), врывается в квартиру Людвичака и вытаскивает его на мороз в одном свитере. Возмущенные рабочие шахты «Вуек» решают объявить забастовку. Их представители просят ксендза Генрика Больчика провести мессу на шахте. Собираясь, Больчик слышит по радио обращение председателя Военного совета национального спасения (WRON) генерала Ярузельского: в ПНР введено военное положение. По улицам движутся милицейские и армейские колонны. Телефонная связь отключена. Ксендз Больчик служит на шахте мессу и произносит проповедь с призывом отстаивать свободу, которая дарована Богом. Шахтеры голосуют за забастовку. Представитель ревизионной комиссии «Солидарности» Юрек Путек (в реальности-Станислав Платек) и шахтер Скарга (в реальности-Адам Сквира) становятся лидерами акции. Представители властей вызывают шахтеров на переговоры с военным комиссаром WRON (эту должность занимал Вацлав Рымкевич), к которому перешла полнота власти на данной территории. Комиссар сообщает о порядках военного положения: профсоюзы распускаются, забастовки считаются преступлением. Он заявляет, что стране грозит иностранная интервенция: «Вы же не хотите нового раздела Польши?»-и на этом основании требует полного повиновения. Путек и другие лидеры рабочих составляют прокламацию. Они осуждают военное положение, требуют освобождения Людвичака и соблюдения Ястржембских соглашений. Забастовщики занимают оборону на территории шахты. Тем временем Путек приносит тревожные вести: милиция и ЗОМО подавляют забастовки насилием. Ксендз вновь проводит богослужение на шахте и отпускает забастовщикам грехи. Часть рабочих покидает шахту. Оставшиеся шахтеры по совету председателя комитета самоуправления Медека сооружают баррикады и сужают периметр. Это ободряет забастовщиков, готовых сопротивляться. Проявившего слабость представителя профсоюза горняки изгоняют с шахты. Наступает 16 декабря 1981 года. На «Вуек» прибывает представитель воеводского войскового штаба (полковник Петр Гембка). Офицер выступает перед рабочими, напоминает, что его отец тоже был шахтером. Далее он требует в течение часа разойтись и сдать шахту силам WRON. Шахтеры готовы на переговоры с армией, однако офицер информирует о решении властей: войдет милиция. Это возмущает рабочих: «Здесь не преступники!» Офицер предупреждает, что через час начнется силовая акция. Подразделение ЗОМО атакует шахту при поддержке бронетехники. Шахтеры мужественно сопротивляются, отбрасывают нападающих, берут в плен двух офицеров и рядового. В следующей атаке спецвзвод ЗОМО открывает огонь на поражение (в реальности команду отдал сержант Ромуальд Цесляк). Несколько человек убиты, многие ранены. Подавленные случившимся, обе стороны прекращают боевые действия. Пленные зомовцы в страхе просят пощадить их. Шахтеры обращаются с ними презрительно, но не применяют насилия. Офицер вновь предлагает шахтерам разойтись без всяких условий. Горняки показывают ему и другим офицерам тела убитых товарищей…
Фильм о наиболее трагическом эпизоде военного положения в Польше-кровавой расправе над рабочими шахты «Вуек». Катовице, ночь с 12 на 13 декабря 1981 года. Воинские части занимают стратегические пункты города. Вскоре генерал Ярузельский объявит по телевидению о введении военного положения. Группа милиционеров, избив рабочую охрану, вытаскивает из квартиры председателя комитета «Солидарности» шахты «Вуек». Весть об этом быстро попадает к горнякам. Сначала они удивлены, но вскоре начинается спонтанный протест. Рабочие требуют отмены военного положения и освобождения председателя комитета. Переговоры с властями заканчиваются фиаско. Армия и милиция начинают штурм шахты.
Фильм-драма режиссера на основе реального исторического события-усмирения шахты Вуек 16 декабря 1981 года, во время военного положения в ПНР. В титрах фильма приведены имена девяти шахтеров-забастовщиков, погибших в столкновении с ЗОМО. В ходе съемок трагически погиб 11-летний статист Гжегож Новак, попав под струю из водомета.
Усмирение шахты «Вуек»-одавление забастовки рабочих польской угольной шахты «Вуек» 16 декабря 1981 года на начальном этапе военного положения в ПНР. Совершено силами ЗОМО и милиции при армейской поддержке. Сопровождалось силовым столкновением, вооруженными насилием, гибелью девяти забастовщиков, большим количеством раненых, арестами членов забастовочного комитета Солидарности. Вызвало массовое негодование в обществе. Несмотря на успешное осуществление, в перспективе подорвало систему власти военного режима и компартии ПОРП. В современной Польше считается коммунистическим преступлением, действия рабочих объявлены достойными и законными, исполнители подавления осуждены. 13 декабря 1981 в Польше было введено военное положение. Власть перешла в руки Военного совета национального спасения (WRON) во главе с генералом Войцехом Ярузельским. Председатель WRON одновременно занимал посты первого секретаря ЦК ПОРП и председателя Совета министров ПНР. Задачей военного режима являлось сохранение власти номенклатуры ПОРП, подавление оппозиции, прежде всего профсоюза Солидарность, и на этой основе стабилизация положения в стране. Первые же директивы WRON, запрещали забастовки и вводили милитаризацию базовых отраслей промышленности. На предприятия рассылались военные комиссары. Рабочие этих отраслей, в том числе угледобывающей, объявлялись призванными на военную службу. Фактически запрещалась деятельность «Солидарности» и тем более оппозиционных политических организаций. Почти 10 тысяч профсоюзных и политических активистов были интернированы, многие арестованы. Среди оплотов «Солидарности» были шахтеры Силезии. Катовицкий воеводский профцентр во главе с Анджеем Розплоховским принадлежал к самым активным и радикальным. Угольная шахта «Вуек» являлась одним из опорных предприятий «Солидарности» в Катовице. Примерно в час ночи 13 декабря был арестован председатель профкома «Солидарности» шахты «Вуек» Ян Людвичак (он заранее числился в арестных списках госбезопасности как опасный «экстремист»). Двое шахтеров, пришедшие ему на помощь, были жестоко избиты. Эта информация быстро дошла до шахты. Рабочие ночной смены возмутились. Вскоре телевидение и радио передали обращение генерала Ярузельского, в котором говорилось о введении военного положения. На шахте зазвучали призывы к сопротивлению. В первую очередь выдвигалось требование освободить Людвичака. Капеллан профорганизации ксендз Генрик Больчик отслужил мессу на шахте. Утром 14 декабря собрание коллектива приняло решение не приступать к работе до освобождения Людвичака. Был избран забастовочный комитет под председательством горняка-активиста Станислава Платека. Сформирована делегация для переговоров с военным комиссаром WRON полковником Вацлавом Рымкевичем. В ее состав вошли шахтеры Станислав Платек, Адам Сквира и Ежи Вартак. Переговоры с Рымкевичем не дали результатов. Шахтеры требовали освобождения Людвичака, полковник-немедленного возобновления работы и полного подчинения военным властям (при этом он подчеркивал, что цель WRON-избежать иностранного вмешательства и нового раздела Польши). Забастовка продолжалась. По мере поступления информации расширялся список шахтерских требований. Забастовочный комитет добивался не только освобождения своего лидера, но и отмены военного положения, прекращения преследований «Солидарности». Забастовщики еще не осознавали в полной мере жесткость сложившейся ситуации. Их действия и требования не выходили за рамки Ястшембского соглашения и понимались как законные. Они полагали, будто WRON и его местные представители учтут этот правовой аспект. Силовое вмешательство не ожидалось. К польской армии сохранялось доверие. Рабочие считали, что времена политического насилия ушли в прошлое и любой конфликт может быть разрешен на основе взаимоприемлемых договоренностей. Шахта «Вуек» расположена в городской черте Катовице. Вести о происходящем быстро распространились. Жители выражали бастующим солидарность и поддержку, снабжали едой и теплой одеждой. Власти рассматривали шахтерские забастовки как серьезную опасность. Первоначальный приказ обеспечить бесперебойное функционирование силезских угольных шахт отдал член WRON и министр горнодобычи и энергетики генерал Чеслав Пиотровский. Он оценил ситуацию как критическую: дефицит угля способен привести к краху режима. Вечером 15 декабря в Катовице собралось заседание Воеводского комитета обороны. В условиях военного положения к этому органу перешли функции чрезвычайного управления Катовицким воеводством. Решением комитета был создан Оперативный штаб по пресечению забастовок. Местный партаппарат однозначно выступал за силовой вариант. С 1980 в ПОРП существовало понятие Катовицкий партийный форум (KFP)-группировка сторонников жесткого курса, тотального партийного контроля, репрессивного подавления «Солидарности». Расправу с забастовщиками «Вуек» ортодоксальные функционеры рассматривали как этап к установлению собственного политического доминирования. Начальником штаба был назначен воеводский комендант милиции полковник Ежи Груба. Полковник Груба, член воеводского комитета ПОРП, был известен партийной ортодоксальностью и жесткой позицией в отношении «Солидарности». Первый заместитель коменданта полковник Зыгмунт Барановский возглавлял региональное управление Службы госбезопасности, заместитель коменданта подполковник Мариан Окрутны командовал подразделениями ЗОМО. Армию представляли начальник воеводского войскового штаба генерал Ян Лазарчик, его заместитель полковник Петр Гембка и полковник Чеслав Пекарский. От гражданских властей в усмирении участвовали воевода Катовице Генрик Лихось (он, однако, был отстранен от должности 15 декабря) и вице-президент (вице-мэр) Катовице Ежи Циран. Оперативный план подготовили полковник Барановский и руководитель IV отдела регионального управления СБ майор Эдмунд Перек. Политическую санкцию дал первый секретарь Катовицкого воеводского комитета ПОРП Анджей Жабиньский-видный деятель «партийного бетона», покровитель KFP и сторонник советского военного вторжения в Польшу (хотя и подписавший 3 сентября 1980 Ястшембское соглашение). В Варшаве ситуацию держал на контроле министр внутренних дел ПНР генерал Чеслав Кищак. Против забастовки на шахте «Вуек» были мобилизованы пять рот ЗОМО, одна рота НОМО (милицейские резервисты), две роты ОРМО (партийные резервисты), три армейских мотострелковых роты и одна армейская танковая рота. Численность задействованных милицейских сил составляла в общей сложности 1471, численность армейских-760. Каждому бойцу были выданы по 60 боевых патронов и 60 холостых. В усиление приданы 22 танка и 44 БМП. Общее командование осуществлял подполковник ЗОМО Казимеж Вильчиньский. В медицинский центр Катовице пришло указание срочно освободить койки под прием раненых. Оставить на стационарном лечении разрешалось только лежачих больных. В тот же день горняки шахты «Вуек» узнали о силовом подавлении ЗОМО забастовок на шахтах Июльский манифест и Сташиц. Забастовщики начали готовиться к обороне. Были сформированы патрульные отряды, вооружившиеся дубинками, лопатами, молотками, гидравлическими шлангами, длинными металлическими прутьями. Численность этих отрядов составляла 500-700 человек, общее количество участников забастовки достигало примерно 1700 (по другим данным, доходило до трех тысяч). Ксендз Больчик снова отслужил мессу (к нему стали обращаться за отпущением грехов-что о многом говорило уже и само по себе). Оккупацию шахты предполагалось начать немедленно. Однако полковник Груба распорядился выжидать, пока на шахте не закончится месса. Демонстративный конфликт с польской католической церковью был для властей крайне нежелателен. 16 декабря 1981 около 9:00 на шахту «Вуек» прибыл полковник Гембка в сопровождении вице-мэра Цирана и директора предприятия Мацея Зарембы. Гембка напомнил, что его отец был шахтером, и выступил перед коллективом. Полковник в очередной раз потребовал прекратить забастовку. В ответ шахтеры запели польский католический гимн. Рабочие готовы были иметь дело с военными и соглашались пустить на шахту армейскую часть. Однако Гембка однозначно заявил: войдет милиция. Это шахтеры категорически отвергли, посчитав даже оскорблением: «Здесь не преступники!» Милиция и ЗОМО имели в Польше весьма одиозную репутацию. Гембка предъявил ультиматум: разойтись до 11:00, иначе будет применена сила. Через полчаса с шахты ушли все женщины. Подполковник Вильчиньский начал подготовку к штурму. В 10:00 силы ЗОМО заняли позиции к атаке. Военно-милицейский заслон отрезал шахту от города. В 10:30 началась «зачистка передовой линии» (этот план был подготовлен штатским Цираном, знавшим расположение объектов шахты). Штурм начался за несколько минут до 11:00-срока, обозначенного в ультиматуме Гембки. Водометы и слезоточивый газ были применены против собравшейся толпы шахтерских семей. Танки пробили брешь в железном ограждении шахты. Под армейским танковым прикрытием начался прорыв ЗОМО. Перед механической мастерской танк натолкнулся на шахтерскую баррикаду. Бойцы ЗОМО массированно применили светошумовые боеприпасы. Баррикада была снесена подошедшими танками и бронемашиной. В нескольких местах-у мастерской, у котельной, у спуска в забой-начались столкновения. Шахтеры забрасывали ЗОМО тяжелыми предметами, отбросили милицейский отряд, наступавший со стороны железнодорожных ворот. ЗОМО оказались не готовы к упорному сопротивлению и отступили. Два милицейских офицера и один рядовой ЗОМО попали в плен к горнякам. Информация о ходе событий постоянно доводилась до полковника Грубы. Около полудня Груба через Владислава Цястоня вышел на министра Кищака. Он сообщил об «опасности для жизни и здоровья сотрудников милиции» и запросил санкцию на применение оружия. Но Кищак распорядился отступить, взять шахту в плотное оцепление, продумать дальнейшие действия, представить план и ждать указаний. Это распоряжение одобрил генерал Ярузельский. На запрос Вильчиньского о стрельбе по забастовщикам Груба отвечал «Ждите приказа». Тогда Вильчиньский дал понять, что разрешения открыть огонь требуют его бойцы и в противном случае он не гарантирует повиновения. Ход событий вышел из-под контроля. В 11:40 полковник Груба отдал приказ «жестко атаковать». Около 12:30 на шахту прибыл спецвзвод ЗОМО под командованием сержанта Ромуальда Цесляка. Спецназовцы не имели обычный экипировки (щиты, дубинки), но были вооружены пистолетами-пулеметами PM-63 RAK с полным боезарядом. Цесляк отдал команду стрелять на поражение. Было произведено 156 выстрелов. Пять шахтеров у котельной убиты на месте, еще четверо смертельно ранены. Сложилась довольно странная ситуация: приказ сержанта ЗОМО оказался весомее приказа министра внутренних дел и всей начальственной вертикали. При этом за нарушение запрета никто не понес наказания. Более того, некоторые из нарушителей, прежде всего Груба, вскоре были повышены в должностях и званиях. Станислав Платек отмечал как большую удачу, что трое пленных не подверглись линчеванию. Офицеров оставили в закрытом помещении, рядового вытолкнули перед мертвыми и угрюмо молчащей толпой, с ним случилась истерика. Но забастовщики вынуждены были уступить превосходящей силе противника. К 12:45 сопротивление прекратилось. В 14:00 на шахте вновь появился полковник Гембка-встреченный возгласами «Бандит! Убийца! Гестапо!» Он снова встретился с шахтерами в помещении горноспасательной станции, где увидел мертвые тела. Забастовочный комитет предъявил новые требования: немедленно вывести с шахты милицию, обнародовать информацию о происшедших событиях, назвать имя командовавшего милицейским штурмом. Гембка пообещал вывод милиции, но все остальные требования назвал нереальными. Затем Гембка позвонил полковнику Грубе. Узнав о стрельбе и убитых, Груба потерял сознание. Очнувшись, он отрапортовал Кищаку, сделав упор на сопротивлении шахтеров, опасности для жизни милиционеров и успешном завершении сложной операции. Гембка посетил совещание в воеводской комендатуре, которое вел Барановский. Обсуждался план новой атаки на шахту. Гембка сделал сообщение о схватке и жертвах, после чего положил на стол свой пистолет-в знак отказа от участия в дальнейшем насилии. Около 17:30 полковник Гембка пришел на шахту в третий раз. Он потребовал прекратить забастовку и разойтись без каких-либо условий. Примерно к 20:00 все шахтеры покинули «Вуек». В столкновении на шахте «Вуек» 16 декабря 1981 погибли 9 человек: Все они были рабочими шахты «Вуек» и членами профсоюза «Солидарность». Вильк, Чекальский, Гиза, Гзик, Копчак, Зайонц скончались 16 декабря, Пелка-на следующий день, Стависиньский и Гнида-в январе. Во всех случаях причиной смерти стали огнестрельные ранения. В столкновении 16 декабря были ранены 23 забастовщика и 41 милиционер (11 из них тяжело). Госбезопасность и милиция практически сразу начали аресты лидеров забастовки. Они предстали перед судом Силезского военного окурга. Вердикт был вынесен 9 февраля 1982: Станислав Платек, признанный главным зачинщиком, приговорен к 4 годам заключения, Ежи Вартак-к 3 годам 6 месяцам, Адам Сквира и Мариан Глух-к 3 годам каждый. Трое обвиняемых осуждены условно, один оправдан. За период военного положения с 13 декабря 1981 по 22 июля 1983 в Польше погибли более ста человек. Но усмирение шахты «Вуек» было самым большим единовременным кровопролитием и отличалось особым драматизмом. Фактически произошел бой с массированным применением огнестрельного оружия и бронетехники. Власти ПНР вынуждены были признать факт и выразить подобие сожаления. На заседании секретариата ЦК ПОРП 19 декабря Войцех Ярузельский сказал о «сожалении и предостережении» со стороны WRON, Политбюро ЦК ПОРП и правительства ПНР. В то же время он дал понять, что не считает нужным проводить тщательное расследование. 22 декабря на заседании Политбюро Ярузельский выразил генералу Кищаку, министру обороны генералу Сивицкому, армии, милиции и госбезопасности «благодарность за трудную операцию по защите социалистического государства». Формальное расследование провела военная прокуратура ПНР. Заместитель военного прокурора Гливице подполковник Витольд Конажевский возбудил уголовное дело. 20 января 1982 дело было закрыто: применение оружия квалифицировано как законное и обоснованное, вина за происшедшее возложена на горняков. Происшедшее вызывало в правящей верхушке нервозность и опасения. Высшее руководство ПНР рассчитывало избегать кровопролития. Были приняты меры к тому, чтобы не допустить повторения. На шахте «Земовит» события развивались тревожным образом, но военный комиссар подполковник Шевелло под свою ответственность приказал войскам с бронетехникой отступить-дабы не повторить трагедиб «Вуека». Воеводой Катовице с большими полномочиями был назначен уважаемый в стране генерал Роман Пашковский-участник обороны Польши 1939, репрессированный при режиме Берута. Он попытался урегулировать ситуацию, встретился с шахтерскими представителями и пообещал, что «в Силезии больше не прольется кровь». С должности первого секретаря воеводского комитета ПОРП был снят Анджей Жабиньский-сторонник самого жесткого курса, вплоть до устранения Ярузельского и советской оккупации Польши (по модели «братской помощи Чехословакии» 1968). Его сменил гораздо более умеренный сторонник Ярузельского Збигнев Месснер. Отстранение Жабиньского позволило Ярузельскому «призвать к порядку партийный бетон»-группировку Милевского-Ольшовского-Грабского. С другой стороны, расправа над забастовщиками достигла тактического результата. Власть показала готовность и способность выступать с позиции военной силы. Демонстративная решимость в подавлении возымела действие-протестная активность снизилась. Проблемный для режима Силезский шахтерский регион стал более контролируемым-что и входило в изначальную задачу. Но тактический успех обернулся крупнейшим стратегическим проигрышем: нападение на шахтеров, их сопротивление и расправа над ними вызвали массовое негодование, отторжение властей и солидарность с «Солидарностью». Уже 17 декабря информацию о событиях передала польская редакция Радио Свободная Европа. Насилие и убийства на шахте «Вуек» вызвали негодование мировой общественности. Возмущение высказывали даже западноевропейские коммунисты. Газета Коммунистической партии Великобритании Morning Star писала о «глубокой печали рабочих всего мира». Газета Итальянской коммунистической партии отмечала, что «власти ПНР называли военное положение единственным способом предотвратить худшее-но именно сейчас пролилась кровь». Коммунистическая партия Испании в официальном заявлении осудила расстрел рабочих и провела косвенную параллель между военным режимом ПНР и диктатурой Франко. События были замечены и в СССР. Советские пропагандистские органы отразили трагическую гибель горняков шахты «Вуек», но возложили ответственность на «антисоциалистические силы, спровоцировавшие беспорядки». При этом в советских источниках говорилось о семи, а не девяти убитых. Однако эта неточность была распространена: сокрытие достоверной информации приводило и к преуменьшениям, и к преувеличениям (иногда говорилось и о 66, и даже о сотнях убитых). В декабре 1986 была проведена акция памяти событий и погибших на шахте «Вуек». Участников арестовали, но был создан комитет, занявшийся сбором средств на памятник и на помощь семьям погибших. Тщательное расследование трагедии на шахте «Вуек» началось после смены общественно-политического строя Польши. В 1991 парламентская комиссия Яна Рокиты установила виновных-таковыми были названы тогдашний воеводский комендант милиции Ежи Груба, его заместители Зыгмунт Барановский, Мариан Окрутны, Казимеж Кудыбка, командир ЗОМО Казимеж Вильчиньский, командир спецвзвода ЗОМО Ромуальд Цесляк. Но вывод парламентской комиссии не означал юридического преследования. Первоначально к уголовной ответственности были привлечены 24 человека. Все они в декабре 1981 были бойцами и офицерами ЗОМО, причем нижнего звена-непосредственные участники подавления. В 1997 суд оправдал подсудимых-за отсутствием доказательств конкретной вины. Вердикт был опротестован Апелляционным судом, дело направлено на повторное рассмотрение. В 2001 обвиняемые вновь были оправданы на тех же основаниях. Последовал новый протест и третье рассмотрение дела. Обвиняемые держались вызывающе, вину не признавали, имитировали забывчивость, примененное насилие объясняли выполнением приказа и угрозой, исходившей от забастовщиков. Всю вину возлагали на руководителей операции-полковника Грубу и полковника Барановского, которых к тому времени не было в живых. Делались недвусмысленные намеки на то, что стрельбу вели военные, которых прокуратура, депутаты и суд сознательно выгораживают. Оправдательные приговоры вызвали возмущение в обществе. Третье рассмотрение окружным судом Катовице началось в 2004. Перед судом предстали 17 чинов бывшей ЗОМО. Дело о расстреле рабочих на шахте «Вуек» рассматривалось как коммунистическое преступление. Одновременно рассматривалось подавление забастовки на шахте «Июльский манифест». Все обстоятельства дела были тщательно изучены. Выслушаны свидетельские показания Войцеха Ярузельского, Чеслава Кищака, Леха Валенсы, Збигнева Буяка, многих участников событий с обеих сторон, группы инструкторов-альпинистов, которые тренировали бойцов ЗОМО. Окончательный приговор оглашен 31 мая 2007. Цесляк приговорен к 11 годам заключения; Гаик и Билевичк 3 годам; Шульц, Влодарчик, Нич, Хубер, Врубель, Рак, Бердын, Майдак, Ратайчик, Варецкий, Фуртак, Ясиньский-к 2, 5 годам; Войтысяк освобожден по амнистии; Окрутны оправдан за недостаточностью улик. 22 апреля 2009 Верховный суд Польши отклонил кассационные жалобы. Обвинительные вердикты вступили в законную силу.
После вынесения вердикта Станислав Платек назвал приговор справедливым. Он заявил, однако, что на скамье подсудимых должны были присутствовать, хотя бы по офицерской чести, не только непосредственные участники расстрела шахтеров, но и их начальники полковник Вильчиньский, генерал Груба, и руководители режима военного положения генералы Ярузельский, Кищак, Цястонь, Бейм. В отдельное производство было выделено дело Чеслава Кищака. Его процесс длился с 1994 по 2011. Кищак настаивал, будто категорически запретил применять оружие, но не смог проконтролировать действия подчиненных. Эти показания бывшего министра подтвердил Войцех Ярузельский. Ответственность за кровопролитие оба возлагали на покойного Ежи Грубу. В то же время и сам Груба незадолго до смерти, и его заместитель Окрутны утверждали, что военные тоже вели огонь по шахтерам и не имеют оснований перекладывать всю вину на милицию. В 2011 суд оправдал Кищака-убийство девяти шахтеров было квалифицировано как «непреднамеренное деяние», по которому истек срок давности. Сроки заключения были значительно сокращены в связи с рядом амнистий. Наказание отбывалось в весьма льготных условиях (дневная работа в социальных учреждениях, частые отпуска). Почти все осужденные освободились досрочно. Журналисты отметили такую деталь: освобождение Цесляка пришлось на День шахтера. Основанием для обвинительного приговора являлась доказанная непосредственная причастность к кровопролитию. Поэтому осуждены были только нижние чины, от рядового до сержанта. Сравнительная мягкость приговоров (кроме Цесляка, отдавшего команду) объяснялась трудностью с установлением причин гибели-кто именно из стрелявших нанес смертельное ранение.
Без четкого ответа остались принципиальные вопросы: кто направил на «Вуек» спецвзвод ЗОМО, предназначенный для жестких спецопераций со стрельбой боевыми, и кто санкционировал применение оружия. Судья Моника Сливиньская признала, что приговор «не полностью удовлетворяет общественное чувство справедливости». Она объяснила это тем, что «механизмы принятия решений при военном положении, а также основания для применения огнестрельного оружия против бастующих рабочих, вероятно, никогда не прояснятся полностью». Существуют предположения, что «беспомощность правосудия» в таких ситуациях связана с негласными договоренностями о персональных гарантиях, достигнутыми на переговорах в Магдаленке и Круглом столе. В то же время участники забастовки положительно оценили вердикт Катовицкого суда. Станислав Платек назвал его завершением долгого пути к справедливости. Участник событий член забастовочного комитета «Вуек» Кшиштоф Плющик подчеркнул, что цель состоит не в суровости наказания, а в принципиальном осуждении, и это было достигнуто. 13 декабря 2019 был осужден на 3, 5 года заключения еще один боец спецвзвода ЗОМО, участвовавший в расстреле забастовщиков (в открытых источниках он представлен как Роман С.). Он успел эмигрировать из Польши, тридцать лет жил в ФРГ, но был арестован в Хорватии по европейскому ордеру. Последний из этих бойцов, известный как Ян П., скрывается за границей. 15 декабря 1991 на шахте «Вуек» был установлен памятник погибшим шахтерам-33-метровый крест, посвященный Девятерым с Вуека. На шахте установлены мемориальные знаки с их именами, работает музей. Именем Девятерых с Вуека названа улица катовицком районе Брынув, в городе установлены несколько мемориальных досок. Погибшие шахтеры награждены посмертно Крестом Свободы и Солидарности. Все осужденные в 1982 году за участие в забастовке официально оправданы. Действует Общественный комитет памяти шахтеров «Вуек», в руководство которого входят участники событий-Станислав Платек, Мариан Глух, Кшиштоф Плющик. 35-ю годовщину событий на шахте «Вуек» в декабре 2016 отметил специальной резолюцией Сейм Республики Польша. В 2018 премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий предоставил специальные льготы семнадцати раненым шахтерам. начальник премьерской канцелярии Михал Дворчик сделал от имени главы правительства запись в Твиттере: «Польша помнит. Слава героям». 16 декабря 2020 с речью перед памятником погибшим шахтерам выступил премьер Моравецкий. Он заявил, что трагическая гибель горняков, отдавших жизнь за свободу, требует справедливого судебного воздаяния, и рано или поздно это будет сделано. Институт национальной памяти называет усмирение шахты «Вуек» самым большим преступлением режима военного положения. Действия шахтеров рассматриваются как героический пример отстаивания свободы и достоинства.
Ян Людвичак (род. в 1937 году)-польский рабочий-шахтер, активист профсоюза Солидарность, председатель профорганизации шахты «Вуек». Арестован в первую ночь военного положения-что привело к забастовке и военному подавлению шахты «Вуек». Участвовал в подпольных структурах «Солидарности». В Третьей Речи Посполитой-общественный деятель, участвовал в создании профсоюза Солидарность 80. Родился в крестьянской семье из гмины Мосина. В 1954 окончил железнодорожное училище в Познани. Работал на вагоноремонтном заводе. Участвовал в рабочих выступлениях июня 1956, был задержан и допрошен в милицейской комендатуре. В 1958 определен в военизированный Горняцкий корпус на принудительные работы по угледобыче. Завершив эту службу, с 1960 работал шахтером на угледобывающих предприятиях Верхней Силезии: первые пять лет-на шахте Валенты-Вавель в Руда-Сленска, с 1965-на шахте «Вуек» в Катовице. В 1975 Ян Людвичак вступил в ПОРП. Но несмотря на членство в правящей компартии, он придерживался антикоммунистических взглядов, был противником режима ПНР. Сотрудничал с КОС-КОР, распространял оппозиционные издания. В августе 1980 Ян Людвичак присоединился к забастовочному движению. Стал одним из организаторов профсоюза Солидарность, председателем профкома шахты «Вуек». Участвовал в общих собраниях «Солидарности» Силезско-Домбровского региона. Поддерживал радикальный курс председателя Катовицкого профцентра Анджея Розплоховского. В 1981 был исключен из ПОРП. Забастовки 1956, 1970 и 1976 годов не сильно помогли. Власти заменяли партийного секретаря, а все остальное осталось прежним. Только 1980 год был надеждой трудящихся. Мы были счастливы и верили в лучшее, но власти уже придумали, как все отобрать у нас. Как «опасный экстремист» Ян Людвичак был арестован в первую же ночь военного положения 13 декабря 1981. Несколько шахтерских активистов пытались помешать аресту и подверглись милицейскому избиению. Это была первая кровь военного положения. Результатом стала забастовка на шахте «Вуек», первым требованием которой являлось освобождение Людвичака. Забастовка была подавлена силами армии, ЗОМО и СБ, девять человек погибли. В течение года Ян Людвичак содержался в различных центрах интернирования. Участвовал в бунте интернированных в Жешуве и голодовке в Угерцы Минеральны. Был освобожден 23 декабря 1982. После освобождения вновь работал на шахте, распространял листовки подпольной «Солидарности». Несколько раз задерживался и допрашивался, в декабре 1983 был избит, дом подвергся обыску.
С января 1989 Ян Людвичак активно включился в процесс релегализации «Солидарности». Возглавлял восстановленный профком на шахте «Вуек». Вышел на пенсию в 1990. Участвовал в создании радикального профсоюза Солидарность 80 под руководством Мариана Юрчика. Ян Людвичак продолжил общественную деятельность-прежде всего в части увековечивания памяти погибших шахтеров. Он часто бывает на «Вуек», проводит мемориальные мероприятия. Поддерживая демонтаж режима ПНР, Людвичак, однако критикует многое в Третьей Речи Посполитой-особенно профсоюзы, которые, подобно профсоюзам ПНР «представляют хозяев, а не рабочих». Демократия предназначена для людей высокой культуры. Мы, поляки, такой культуры пока не освоили. В декабре 2015, к 34-й годовщине событий, президент Польши Анджей Дуда наградил Крестом Свободы и Солидарности группу шахтеров «Вуек», в том числе Ян Людвичака. Он награжден также орденом Возрождения Польши. 13 декабря 2016, в день 35-летия ареста, на здании в Катовице, где проживал Людвичак, установлена мемориальная доска. Ян Людвичак выведен как персонаж в фильме Казмежа Куца «Смерть как ломтик хлеба», его роль исполнил Казимеж Боровец. Ян Людвичак женат, имеет дочь.
Станислав Богумил Платек (род. в 1951 году)-польский шахтер, активист профсоюза Солидарность. Участник обороны шахты «Вуек» 16 декабря 1981. Интернирован во время военного положения, арестован и осужден военным судом. В Третьей Речи Посполитой-профсоюзный и общественный деятель.
Родился в рабочей семье. Работал в Катовице на заводе экспериментальных приборов, с 1973-на шахте «Вуек». Окончил Горный техникум. С 1978 состоял в правящей компартии ПОРП. 1 сентября 1980 Станислав Платек примкнул к забастовочному движению. Стал одним из основателей профсоюзной организации Солидарности на шахте «Вуек», председателем ревизионной комиссии. В марте 1981, после Быдгощских событий, в знак протеста вышел из ПОРП. Поддерживал радикально-антикоммунистический курс лидера Катовицкой воеводской «Солидарности» Анджея Розплоховского. 13 декабря 1981 в ПНР было введено военное положение. Шахта «Вуек» по распоряжению WRON подлежала милитаризации, переходила под управление военного комиссара, рабочие объявлялись призванными на военную службу. В тот же день Станислав Платек возглавил забастовочный комитет на шахте «Вуек». Бастующие требовали отменить военное положение, прекратить преследование «Солидарности», освободить интернированных и арестованных активистов, в том числе председателя профкома шахты Яна Людвичака. Переговоры забастовочного комитета с представителем воеводского армейского штаба полковником Петром Гембкой и военным комиссаром шахты полковником Вацлавом Рымкевичем не дали результатов. Рабочие соглашались пустить на шахту армейскую часть, но не милицию и тем более не ЗОМО («Здесь не преступники!»). Забастовщики начали готовиться к обороне. Более пятисот человек вооружились дубинками, лопатами, молотками, гидравлическими шлангами, другими шахтерскими орудиями труда. Станислав Платек принимал в этих приготовлениях активное участие. Вечером 15 декабря оперативный штаб Воеводского комитета обороны под руководством коменданта милиции полковника Ежи Грубы принял решение применить военную силу. К шахте были стянуты восемь рот и специальный взвод ЗОМО, три армейские мотострелковые и одна танковая рота при поддержке ОРМО и вспомогательных милицейских формирований. 16 декабря 1981 на шахте «Вуек» произошло силовое столкновение. Усиленные танками подразделения ЗОМО атаковали шахту. Шахтеры упорно сопротивлялись и даже предприняли контратаку, захватив в плен двух офицеров и рядового ЗОМО. Девять шахтеров погибли. Десятки раненых были с обеих сторон. Станислав Платек участвовал в физическом противоборстве, получил огнестрельное ранение в руку. В итоге шахта «Вуек» была оккупирована милицией и войсками. Госбезопасность начала аресты вожаков забастовки. В аресте Платека принимал участие полковник ЗОМО Казимеж Вильчиньский, командовавший штурмом шахты. Держался он издевательски, угрожал оружием, но Платека успел забрать армейский военврач. 9 февраля 1982 суд Силезского военного округа вынес приговоры восьми шахтерам. Станислав Платек, признанный главным зачинщиком, получил наибольший срок-4 года тюремного заключения. Отбывал заключение в тюрьмах Забже и Вроцлава. Освобожден условно по состоянию здоровья в феврале 1983. В июле того же года был амнистирован при отмене военного положения. Обратно на шахту его не принимали. До 1986 Станислав Платек работал в ремонтной бригаде спортивного клуба Gwarek в городе Тарновске-Гуры. Сотрудничал с подпольными структурами «Солидарности», которые координировал будущий премьер-министр Польши Ежи Бузек. Распространял нелегальные издания, особенно шахтерской тематики. В 1988 Станислав Платек активно присоединился к новой забастовочной волне. В феврале-марте 1989 участвовал в воссоздании «Солидарности» Силезского региона. Был председателем профсоюзной организации и ее ревизионной комиссии. 13 декабря 1992 оправдан Верховным судом Польши. Это позволило Платеку в 1993 Платек вернулся работать на шахту «Вуек». Вышел на пенсию в 2006. Ежегодно Станислав Платек участвует в памятных мероприятиях 16 декабря. Возглавлял общественный комитет по строительству памятника шахтерам, погибшим на шахте «Вуек»-монумент возведен в 1991. Был соучредителем и председателем Союза политзаключенных периода военного положения. Проводит регулярные экскурсии по музею забастовки шахты «Вуек» и встречи с рабочей и учащейся молодежью. Был организатором международного мемориального шахматного турнира памяти «Девятерых с Вуека». Выступал свидетелем обвинения на судебных процессах над офицерами и бойцами ЗОМО, усмирявшими «Вуек». Признавая факт силового сопротивления шахтеров, подчеркивает его оборонительный характер и справедливость целей. Несколько обвиняемых (командиры низшего звена и рядовые) были признаны виновными приговорены к разным срокам заключения. После вынесения вердикта Станислав Платек заявил, что на скамье подсудимых должны были присутствовать, хотя бы по офицерской чести, не только непосредственные участники расстрела шахтеров, но и их начальники полковник Вильчиньский, генерал Груба, и руководители режима военного положения генералы Ярузельский, Кищак, Цястонь, Бейм. Всю свою общественную деятельность Станислав Платек посвящает традициям ранней «Солидарности» и памяти погибших товарищей. От современных политических конфликтах Платек принципиально дистанцируется, в избирательных кампаниях не участвует, в партиях не состоит. Считает, что цель-освобождение Польши-была достигнута, и она стоила борьбы, однако ничто не стоит цены человеческой жизни. Станислав Платек награжден Офицерским крестом ордена Возрождения Польши. Является почетным гражданином Катовице. Женат, имеет сына.
Адам Сквира (1935-2007)-польский шахтер, активист профсоюза Солидарность. Участник обороны шахты «Вуек» 16 декабря 1981. Интернирован во время военного положения, арестован и осужден военным судом. В Третьей Речи Посполитой-профсоюзный и общественный деятель. Родился и вырос в селе гмины Жиракув. С двадцатилетнего возраста работал на катовицкой шахте «Вуек». Заочно окончил техническое училище в Бытоме. Был женат, имел дочь. Адам Сквира был идейным противником правящей в ПНР компартии ПОРП. Состоял в обществе светских католиков PAX. Активно участвовал в забастовочном движении августа-сентября 1980. Стал одним из учредителей профсоюза Солидарность на шахте «Вуек». Был делегатом региональных конференций «Солидарности», состоял в ревизионной комиссии Силезско-Домбровского профцентра. 13 декабря 1981 в Польше было введено военное положение. Шахта «Вуек» по распоряжению WRON подлежала милитаризации, переходила под управление военного комиссара, рабочие объявлялись призванными на военную службу. В тот же день на шахте был создан забастовочный комитет под председательством Станислава Платека. В комитет был избран и Адам Сквира. Бастующие требовали отменить военное положение, прекратить преследование «Солидарности», освободить интернированных и арестованных активистов, в том числе председателя профкома шахты Яна Людвичака. Адам Сквира вместе со Станиславом Платеком и Ежи Вартаком вел переговоры с военным комиссаром WRON полковником Рымкевичем. Переговоры не привели к результатам. К шахте были стянуты крупные силы ЗОМО, милиции, армии и госбезопасности. Горняки решили обороняться. Адам Сквира участвовал в формировании рабочих патрулей, вооруженных шахтерскими орудиями труда. 16 декабря 1981 на шахте «Вуек» произошло столкновение. ЗОМО применили огнестрельное оружие. Погибли девять горняков, десятки были ранены. Шахту оккупировали военно-милицейские силами. Лидеры забастовки, в том числе Адам Сквира, были арестованы. Восемь человек, в том числе Платек, Сквира, Вартак, предстали перед военным судом. На суде Адам Сквира заявил о готовности «принять любой приговор во имя единения нации». Записи на процессе вела его пятнадцатилетняя дочь Барбара. 9 февраля 1982 суд Силезского военного округа приговорил его к трем годам заключения. Отбывал в изоляторах Рацибужа, Стшельце-Опольске и Клодзко. Участвовал в голодовке протеста. Помилован Госсоветом и освобожден 19 июня 1983, незадолго до отмены военного положения. Не был принят на шахту «Вуек», работал на шахте в Руда-Сленска. С 1985 вышел на пенсию. До 1989 участвовал в деятельности подпольных структур «Солидарности», организовывал ежегодные акции памяти погибших шахтеров «Вуек», распространял нелегальные профсоюзные издания. В 1989, после новой забастовочной волны и Круглого стола, перед выборами в контрактный сейм, Адам Сквира состоял в Гражданском комитете «Солидарности». До конца жизни был одним из руководителей Общественного комитета памяти погибших шахтеров. В 1994 выступил соучредителем Союза политзаключенных военного положения. Был помощником обвинителя на процессах зомовцев, участвовавших в расстреле горняков. 18 декабря 1992, Военная коллегия Верховного суда Польши отменила приговор 1982 года. Адам Сквира и другие шахтеры «Вуек» были оправданы. 15 декабря 2006, к 25-летию декабрьских событий 1981, указом президента Леха Качиньского Адам Сквира был награжден орденом Возрождения Польши. Скончался Адам Сквира в возрасте 72 лет. Похоронен в Катовице.
Августовские соглашения-пакет документов, подписанных правительством ПНР и забастовочными комитетами в Щецине, Гданьске, Ястшембе-Здруе и Домброве-Гурниче в конце августа-начале сентября 1980 года. Являлись первыми после 1948 официальными договоренностями между правящей компартией и оппозицией в Восточной Европе. Легализовали польское независимое профдвижение, привели к созданию профсоюза Солидарность. Рассматриваются как рубежное событие польской и восточноевропейской истории. Наибольшую известность в мире приобрел документ, подписанный 31 августа 1980 на Гданьской судоверфи, поэтому весь комплекс договоренностей часто именуется Гданьским соглашением. К 1980 году зашла в тупик политика руководства ПОРП и правительства ПНР, проводимая в предшествующее десятилетие под руководством Эдварда Герека. На протяжении 1970-х годов польские власти заглушали массовое недовольство методами социального маневрирования. Экономическое субсидирование из СССР дополнялось массированными заимствованиями на Западе. Это способствовало росту производства и повышению доходов населения. Таким образом удавалось избегать крупных протестов и катаклизмов, подобных событиям 1970-1971, когда партийное руководство во главе с Владиславом Гомулкой применило военную силу для подавления забастовок на Балтийском побережье. Кровопролитие привело к смене партийно-государственного руководства-первый случай в государстве Восточного блока. Однако централизованная плановая экономика и командно-административная система исчерпали ресурсы развития. В 1979 показатели экономического роста ПНР отмечались на отрицательном уровне. Осложняющим фактором стал внешний долг, близкий к 20 млрд долларов. Уже в 1976 правительство Петра Ярошевича пыталось стабилизировать бюджет повышением потребительских цен. Это спровоцировало крупные рабочие протесты в Варшаве и Радоме. Подавлять их пришлось силами милиции и ЗОМО. Возникали оппозиционные организации-КОС-КОР, Свободные профсоюзы Побережья, Конфедерация независимой Польши. Протестное и диссидентское движение преследовались Службой госбезопасности, совершались аресты, избиения, иногда тайные убийства (радомский католический священник Роман Котлярж, гданьский рабочий Тадеуш Щепаньский). Острый кризис и жесткая конфронтация сделались вопросом времени. События развернулись летом 1980 года. Партийно-государственное руководство вновь вознамерилось решить бюджетные проблемы за счет снижения доходов населения. 1 июля 1980 Политбюро ЦК ПОРП и Совет министров ПНР утвердили директиву о централизованном повышении цен на мясные продукты. Одновременно был введен запрет на мясную торговлю для частных лиц. В ответ 8 июля начались забастовки на заводах Люблина. 15 июля 1980 люблинские рабочие-машиностроители вышли на многотысячные демонстрации против повышения цен. Движение на Гданьской судоверфи имени Ленина началось утром 14 августа 1980. 16 тысяч рабочих начали оккупационную забастовку. Организаторами первого дня выступили активист КОС-КОР и свободных профсоюзов Богдан Борусевич, техник-механик Ежи Боровчак, монтажник Богдан Фельский, сварщик Людвик Прондзиньский, слесарь Петр Малишевский. 15 августа во главе забастовки стал электрик и активист свободных профсоюзов Лех Валенса. Лозунги в Гданьске были несколько иными, чем в Люблине, и не сводились к протесту из-за ценовой политики. Забастовщики потребовали восстановить на работе Леха Валенсу и крановщицу Анну Валентынович, уволенных за членство в свободных профсоюзах, установить памятник рабочим, погибшим в декабре 1970 и повысить заработную плату. С самого начала выдвигались не только социально-экономические, но и политические требования: обеспечение гражданских прав, свободу слова и вероисповедания, освобождение политических заключенных. На ряде предприятий Гданьска начались забастовки солидарности. Волнения перекинулись в Гдыню, затем в Щецин, охватили Балтийское побережье и постепенно распространилось на другие регионы страны и отрасли экономики. Масштаб событий превысил происходившее в начале 1970-х. 16 августа 1980 на Гданьской судоверфи сформировался Межзаводской забастовочный комитет (MKS) под председательством Валенсы. Его заместителями стали гданьский механик Богдан Лис и гдыньский сварщик Анджей Колодзей; энергично действовали Анна Валентынович, инженер Анджей Гвязда, трамвайщица Хенрика Кшивонос, десятки других активистов. MKS взял на себе координацию рабочего движения сначала в Труймясто, потом по всей стране. Медсестра судоверфи Алина Пенковская сумела передать Яцеку Куроню информацию о происходящем. Сделать это удалось, несмотря на блокирование связи, с неотключенного телефона медпункта. Куронь сообщил на Радио Свободная Европа, после чего вся Польша оказалась в курсе событий. День ото дня требования радикализировались. Попытка умеренного Валенсы прекратить забастовку уже 16 августа была сорвана радикалами во главе с Гвяздой. Ключевую роль в «спасении забастовки» сыграла группа женщин-работниц во главе с медсестрой Алиной Пенковской и студенткой Марылей Плоньской. 19 августа был создан Межзаводской забастовочный комитет в Щецине во главе с пожарным и завскладом Щецинской судоверфи имени Варского Марианом Юрчиком. Заместителями и помощниками Юрчика стали сварщик Казимеж Пипия, инженер-кораблестроитель Казимеж Фишбейн, бригадир Людвик Грацель, мастер Ян Лебковский, рабочие верфи Мариан Ющук, Ярослав Мрочек, Анджей Зелиньский; Мария Хмелевская и Ежи Стецкий представляли ремонтный завод Парница. 29 августа образовался шахтерский забастовочный комитет в Ястшембе-Здруе во главе с экономистом Ярославом Сенкевичем, горняками Стефаном Палкой и Тадеушем Едынаком. Тогда же металлурги сформировали забастовочный комитет на комбинате Гута Катовице в Домброве-Гурниче во главе со слесарем Анджеем Розплоховским, инженером-электронщиком Збигневом Куприсевичем, механиком Богданом Борковским и частным электриком Казмежем Свитонем. В столице центр центр забастовочного движения сложился на металлургическом комбинате Гута-Варшава под руководством сталелитейщика Северина Яворского. Центр Межзаводского забастовочного комитета в Быдгоще закрепился на велосипедном заводе Romet под руководством инженера Яна Рулевского, социолога Антония Токарчука, электромонтажника Кшиштофа Готовского. К концу августа количество забастовщиков достигало 750 тысяч человек. 22 августа появилось публичное обращение 64 представителей польской интеллигенции-с призывом к властям и забастовщикам начать политический диалог. Мазовецкий и Геремек учредили экспертный совет при гданьском MKS. В этот орган вошли также журналист и историк философии Богдан Цивиньский, экономист Тадеуш Ковалик, экономист и публицист Вальдемар Кучиньский, социолог Ядвига Станишкис, юрист и католический активист Анджей Веловейский. С самого начала в движении были сильны мотивы польского католицизма и католической социальной доктрины. Рабочие проводили мессы прямо на бастующих предприятиях, в том числе у ворот Гданьской судоверфи. Многие католические священники активно присоединялись к движению, впоследствии становились профсоюзными капелланами (наиболее известен в этой связи Ежи Попелушко). Широко распространялись католические символы, портреты Папы Римского Иоанна Павла II. 20 августа Иоанн Павел II направил телеграмму примасу Польши кардиналу Стефану Вышинскому: «В последние трудные дни я с молитвой в сердце участвую в опытах, которые снова переживает моя Родина и мои соотечественники». 26 августа кардинал Вышинский высказался за диалог властей с протестующими, национальный суверенитет Польши, против партийных кампаний атеизации. Его речь была подвергнута цензуре, однако распространялась по стране в полном варианте. Активно выступал в поддержку забастовщиков щецинский епископ Казимеж Майданьский. На следующий день Главный совет епископата опубликовал заявление, в котором говорилось, что условием социального мира является уважение суверенных прав нации, включая право на объединение в профсоюзы. 17 августа гданьский MKS выдвинул 21 требование. Этот акт стал основой программы забастовочного движения:
Легализация профсоюзов, независимых от партийно-государственного аппарата, в соответствии с Конвенцией № 87 МОТ
Гарантия права на забастовку, безопасность бастующих и лиц, оказывающих им поддержку
Соблюдение положений Конституции ПНР о свободе слова, печати, собраний, совести; беспрепятственная деятельность независимых организаций, СМИ и церквей всех конфессий
Восстановление прав лиц, подвергнутых политическим репрессиям
(а) восстановление на работе уволенных за участие в забастовках 1970 и 1976, восстановление в вузах студентов, исключенных по политическим мотивам (б) освобождение всех политических заключенных (в) прекращение преследований церкви
Широкое оповещение в СМИ о создании Комитета и его требованиях
Действия по преодолению социально-экономического кризиса:
(а) полное информирование общества о социально-экономической ситуации (б) общенациональное обсуждение программы социально-экономических реформ
Возмещение зарплаты всем участникам забастовки
Установление минимального размера оплаты труда в 2000 злотых в качестве компенсации за рост цен
Гарантированная индексация заработной платы соответственно росту цен и снижению стоимости злотого
Комплексные поставки продовольствия на внутренний рынок, допущение экспорта только избыточных объемов
Введение карточного снабжения мясными и молочными продуктами до стабилизации потребительского рынка
Отмена коммерческих цен и продажи валюты государственным экспортным компаниям
Подбор руководящих кадров на основе управленческой компетентности, а не партийной принадлежности, отмена материальных привилегий функционеров партийного аппарата, милиции и Службы безопасности
Снижение пенсионного возраста до 50 лет для женщин и 55 лет для мужчин, либо, независимо от возраста, после 30 лет рабочего стажа для женщин и 35 лет для мужчин
Приведение пенсий в соответствие с реальной стоимостью жизни
Улучшение условий труда в сфере здравоохранения для обеспечения качественной медицинской помощи
Обеспечения достаточного количества мест в детских садах
Введение трехлетнего оплачиваемого отпуска по беременности, родам и воспитанию ребенка
Сокращение продолжительности сроков ожидания при получении жилья
Увеличение выходного пособия до 100 злотых
Введение второго выходного дня-субботы, отпускная компенсация работы на непрерывных производствах
Текст 21 требования был вывешен для всеобщего обозрения на сторожевом пункте у ворот N 2 Гданьской судоверфи. Большинство требований носило сугубо экономический характер, ориентированный на текущие материальные потребности рабочих и их семей (иногда с антирыночным уклоном). Вопросы о смене правительства, проведении свободных выборов, изъятия у ПОРП функций государственного управления не ставились. Однако пункты 1-5 были однозначно политическими и подрывали принцип «руководящей роли партии». Пункт 6 нарушал партийную монополию на определение социально-экономической политики. Пункт 13 угрожал социальному статусу и материальным интересам партийного и карательного аппарата. Наиболее принципиальное значение имели первые два требования: независимые профсоюзы и право на забастовку. Свой вариант программы-36 требований-выдвинул забастовочный комитет в Щецине. В общем и целом эти пункты совпадали с гданьским документом MKS. Однако щецинские требования носили более жесткий и идеологизированно антикоммунистический характер. Эта особенность соответствовала известным взглядам и позициям католического национал-консерватора Мариана Юрчика. В частности, отдельными требованиями выдвигались установка мемориала погибшим в декабре 1970 (щецинские протесты разворачивались тогда драматичнее гданьских), прекращение расходов на совместную с СССР космическую программу (полет Мирослава Гермашевского упоминался в негативном контексте) и на помощь государствам социалистической ориентации, еженедельная воскресная телетрансляция католической мессы, привлечение к судебной ответственности виновных в кризисной ситуации. 21 требование гданьского MKS получили всемирную известность. Этого нельзя сказать о 36 требованиях щецинских забастовщиков. Впоследствии Юрчик объяснял это недостаточным вниманием щецинцев к прессе, особенно иностранной. Первоначально руководство ПОРП заняло жесткую позицию, нацеленную на подавление забастовки. 15 августа 1980 Политбюро ЦК ПОРП собралось на экстренное заседание. Секретарь ЦК ПОРП Алоизий Каркошка охарактеризовал ситуацию как «очень опасную». Власти прервали связь городов побережья с остальной частью страны. Министр внутренних дел ПНР Станислав Ковальчик отменил летние отпуска в милиции и объявил боеготовность ЗОМО. МВД сформировало оперативный штаб Lato 80 под руководством заместителя министра Богуслава Стахуры, полковника госбезопасности Владислава Цястоня и главного коменданта милиции Юзефа Бейма. Вскоре была учреждена комиссия ЦК, которой поручалась подготовка плана силового подавления. В комиссию вошли генерал госбезопасности Мирослав Милевский, министр обороны Войцех Ярузельский, новый премьер-министр Юзеф Пиньковский и вице-премьер Мечислав Ягельский. Министры Ковальчик и Ярузельский сформировали межведомственные группы для силовой блокады главных очагов забастовки. Правительство направило в Гданьск делегацию под руководством кандидата в члены Политбюро вице-премьера Тадеуша Пыки. 18 августа состоялся пленум Гданьского воеводского комитета ПОРП, в котором приняли участие Пыка, председатель Госсовета Генрик Яблоньский и Станислав Каня-член Политбюро, секретарь ЦК, партийный куратор административных органов и силовых структур. Настрой был проявлен жесткий и агрессивный. На переговорах с бастующими Пыка занял жесткую позицию, вплоть до личных выпадов в адрес Валентынович, Валенсы и Гвязды. Такие выступления привели к предельному обострению ситуации. Однако высшее партийное руководство, опасаясь повторения событий десятилетней давности, стремилось избежать силового столкновения. За диалог и компромисс выступали первые секретари воеводских партийных комитетов-Тадеуш Фишбах в Гданьске, Януш Брых в Щецине (оба хорошо помнили, чем закончились для их предшественников события 1970-1971). На стороне забастовщиков выступил директор Гданьской судоверфи Клеменс Гнех. Ту же позицию, неожиданно для Герека, демонстративно занял второй человек ПОРП Станислав Каня (воспринявший ситуацию как удобный момент для выхода на первую позицию). Особое значение имела позиция командующего военно-морскими силами ПНР адмирала Людвика Янчишина, который предупредил, что армия и флот не предпримут действий, осложняющих отношения с обществом. 21 августа Пыка был отозван из Гданьска, после чего смещен с поста. Вместо него в Гданьск прибыл более гибкий и компромиссный вице-премьер Ягельский. На переговоры в Щецин направился вице-премьер Казимеж Барциковский, в Силезию-отраслевые министры Францишек Каим (металлургия) и Александр Копець (машиностроение). Власти осознали неизбежность уступок. 29 августа Герек на заседании Политбюро высказался в том смысле, что создание независимых профсоюзов в сложившейся ситуации может оказаться для ПОРП «меньшим злом», из которого «потом можно будет попытаться выбраться». Предложения применить насилие, исходящие от сталинистского «бетона» (Милевский, Грабский, Ольшовский, Стахура), были окончательно отклонены как «нереальные». Представители правительства рассчитывали на переговорах склонить забастовщиков к подчинению. Барциковский планировал «приручение» активистов и включения их в государственную систему ПНР. Однако эти попытки потерпели полную неудачу (тем более в Щецине, где правительству приходилось иметь дело с радикальным антикоммунистом Юрчиком). Забастовочные комитеты твердо стояли на главном: создание независимых профсоюзов. Неисполнение этого требования обессмысливало переговоры и возвращало ситуацию в исходное положение. Властям пришлось уступить в принципиальном вопросе. Символически это выразилось фразой Ягельского: Мы должны согласиться. Договоренности оформлялись как Итоговые протоколы (Меморандумы о взаимопонимании) между межзаводскими забастовочными комитетами и правительственными комиссиями. Всего заключены четыре соглашения-два в августе, два в сентябре. Первым было подписано Щецинское соглашение на судоверфи имени Варского-30 августа 1980. От забастовочного комитета подписи поставили Мариан Юрчик, Казимеж Фишбейн и Мариан Ющук; от правительства-вице-премьер Казимеж Барциковский, секретарь ЦК ПОРП Анджей Жабиньский и первый секретарь Щецинского воеводского комитета ПОРП Януш Брых. Гданьское соглашение подписано на судоверфи имени Ленина 31 августа 1980. Со стороны MKS подписали Лех Валенса, Богдан Лис, Анджей Колодзей и еще четырнадцать членов комитета, включая Анну Валентынович, Алину Пенковскую, Хенрику Кшивонос (Анджей Гвязда подписать документ отказался, посчитав чрезмерными политические уступки Валенсы). Со стороны-правительства-вице-премьер Мечислав Ягельский, секретарь ЦК ПОРП Збигнев Зелиньский, первый секретарь Гданьского воеводского комитета ПОРП Тадеуш Фишбах, воевода Гданьска Ежи Колодзейский. 3 сентября 1980 на шахте Июльский манифест подписано Ястшембское соглашение. Забастовочный комитет представляли Ярослав Сенкевич, Стефан Палка, Тадеуш Едынак и еще одиннадцать членов; правительственную сторону-вице-премьер (назначен неделей ранее) Александр Копець, секретарь ЦК ПОРП Анджей Жабиньский, секретарь Катовицкого воеводского комитета ПОРП Веслав Кичан, министр горнодобычи Влодзимеж Лейчак, еще два государственных функционера. Наконец, Катовицкое соглашение подписано 11 сентября 1980 на комбинате Гута-Катовице. От забастовочного комитета подписали Анджей Розплоховский, Збигнев Куписевич, Казимеж Свитонь, Яцек Ягелка, еще три члена. От правительства-министр Францищек Каим, гендиректор Гута-Катовице Збигнев Шалайда, еще пять местных хозяйственных руководителей. Фундаментальное значение имел пункт 1 Гданьского соглашения: Деятельность профсоюзов в ПНР не оправдала надежд и ожиданий трудящихся. Признается целесообразным создание новых самоуправляемых профсоюзов, которые были бы подлинными представителями рабочего класса. Эта формулировка была наиболее однозначной и позитивной для забастовщиков. За профсоюзами декларировалось право на участие в выработке социально-экономических решений, право на независимые издания, гарантировалась безопасность забастовщиков и всех их сторонников, власти обязались пересмотреть приговоры в отношении ранее репрессированных, восстановить уволенных по политическим мотивам и ограничить цензуру. На словах были приняты почти все социальные и экономические тезисы из 21 требования Гданьского MKS. Тезис о признании новыми профсоюзами руководящей роли ПОРП был подан в формулировке «роль в государстве», а не «роль в обществе», на чем настаивала правительственная сторона. Щецинское соглашение было менее благоприятным для забастовщиков. Барциковскому удалось добиться большего, нежели Ягельскому. Он настоял на формулировке «самоуправляемые профсоюзы» вместо «независимые самоуправляемые» (это открывало простор для юридического манипулирования). Гарантии безопасности участникам и сторонникам забастовки не были безусловными-вводились оговорки касательно «политических преступлений». Свобода информации и агитации определялась лишь в пределах «более широкого доступа» (ранее практически отсутствовавшего). Восстановление на работе уволенных в каждом случае рассматривалось в индивидуальном порядке. Однако правительство согласилось установить мемориальный знак погибшим в 1970, согласовало повышение зарплат и семейных пособий, установило пятилетний предельный срок ожидания жилья, обязалось изменить устав Щецинской судоверфи. Ястшембское соглашение в большей степени касалось социально-трудовой проблематики. Отменялась 4-бригадная система работы шахтеров, означавшая семидневную рабочую неделю. Правительство обязалось внести в сейм ПНР законопроект о снижении пенсионного возраста в горнодобывающей промышленности. С 1981 для шахтеров вводились два выходных дня-суббота и воскресенье (ранее в ПНР был один выходной, для работников других отраслей положение сохранялось прежним). Расширялся список профессиональных заболеваний и соответствующих льгот.
Особенностью Катовицкого соглашения являлся пункт о праве создания независимых профсоюзов на всей территории ПНР. Правительство гарантировало доступ к СМИ, безопасность забастовщиков, оплату штатных профсоюзных работников. В этом отношении Катовицкий документ заходил дальше Гданьского и Щецинского.
Августовские соглашения закрепили следующие тезисы:
легализация свободных профсоюзов, независимых от правящей компартии, государственных органов и хозяйственной администрации в соответствии с Конвенцией № 87 Международной организации труда
гарантия права на забастовку, безопасность бастующих и помогающих им лиц
конституционные гарантии свободы слова и печати, доступ к СМИ профсоюзов и конфессиональных организаций
освобождение политических заключенных, прекращение преследований по политическим, идеологическим и религиозным мотивам
восстановление в гражданских правах лиц, уволенных с работы после забастовок 1970 и 1976 годов, исключенных из вузов и школ за политических взгляды и убеждения
обнародование полной информации о социально-экономическом положении, широкое обсуждение программы реформ
компенсация всем работникам, участвующим в забастовке
увеличение базовой заработной платы каждого работника на 2000 злотых в месяц в качестве компенсации за рост цен
гарантия индексации заработной платы соответственно росту цен
создание гарантированного продовольственного запаса для внутреннего рынка, ограничение экспорта избытком
отмена «коммерческих» цен и других продаж за твердую валюту в специальных магазинах
подбор управляющего персонала на основе квалификации, устранение аппаратных привилегий
гарантированное снабжение мясными продуктами по специальным купонам на период восстановления продовольственного рынка
снижение пенсионного возраста, приведение пенсий в соответствие с уровнем цен
улучшение условий труда в системе здравоохранения, гарантии медицинской помощи
обеспечение достаточного количества мест в детских садах для детей работающих матерей
оплачиваемый декретный отпуск на три года
уменьшение периода ожидания жилья
увеличение пособия для жителей пригородной зоны до 100 злотых с 40 лет.
введение выходной субботы, увеличение отпуска в порядке компенсация работникам бригадной системы или круглосуточного цикла за потерю свободных суббот
10 ноября 1980 на основе Августовских соглашений был зарегистрирован независимый самоуправляемый профсоюз Солидарность.
Правительственная сторона категорически настаивала на признании новыми профсоюзами руководящей роли ПОРП. Такая установка сводила на нет провозглашенные принципы независимых и самоуправляемых профсоюзов. Представители «партийного бетона» изначально не намеревались выполнять заключенные договоренности. Это привело к многочисленным жестким конфликтам, острому политическому кризису и военному положению. Августовские соглашения были сведены на нет.
В конце 1980-х обстановка изменилась, и власти вынуждены были не только вновь легализовать «Солидарность», но и провести выборы, на которых оппозиционный профсоюз одержал победу. После смены общественно-политического строя развитие Польши пошло по иному пути. Однако Августовские соглашения, «дух Августа 1980» вспоминаются в стране как исторический поворот, доказавший силу общества в противостоянии с властью, период надежд и социального оптимизма.
На международном кинофестивале в Карловых Варах картина номинировалась на Гран-при.