Если вы считаете сайт интересным, можете отблагодарить автора за его создание и поддержку на протяжении 8 лет.

 


«ЗВУК ЯРОСТИ»
(The Sound of Fury)

США, 1950, 90 мин., ч/б, «Robert Stillman Productions»
Режиссер и сценарист Сай Эндфилд, сценарист Джо Пагано
В ролях Фрэнк Лавджой, Кэтлин Райан, Ричард Карлсон, Кэтрин Локк, Ллойд Бриджес, Арт Смит

После возвращения со Второй мировой войны Говард Тайлер не может найти работу в родном Бостоне, прозябая в нищете вместе с беременной женой Джуди и сыном Томми. Он решает переехать в город Санта-Сиерра в Калифорнии, где рассчитывает устроиться на шахту. Однако на новом месте Говард также не находит работы, и в итоге нищета семьи доходит до такой степени, что Джуди не может вызвать врача для наблюдения за ходом беременности. В отчаянном положении Говард знакомится в кегельбане с щедрым и обаятельным мелким вором Джерри Слокамом, который предлагает работать на него. Говард становится водителем Джерри во время серии ограблений небольших ночных магазинов. Издатель и редактор газеты «Санта-Сиерра джорнал» Хэл Кленденнинг, который полагает, что в городе нарастает волна преступности, поручает молодому обозревателю Джилу Стэнтону сделать сенсационный материал на эту тему. Друг Джила, итальянский доктор Видо Симоне, работающий в США в рамках ядерной программы после того, как Джил помог ему бежать от нацистов из оккупированной Италии, не одобряет статьи Джила, которые, по его мнению, могут подтолкнуть горожан взять правосудие в свои руки. У Говарда появляются деньги, которые он тратит на свою семью, благодаря чему их материальное положение заметно улучшается. Однако сам Говард испытывает все большее отвращение к тому, что он делает, и начинает сильно пить. После серии удачных ограблений Джерри предлагает Говарду пойти на большое дело-похищение Дональда Е. Миллера, молодого наследника самой богатой семьи города. Говард соглашается, решая для себя, что это будет его последнее преступление. Однако похищение проходит не так гладко, как хотелось, и взбешенный Джерри берет огромный камень, чтобы убить Дональда. Говард противится убийству и пытается остановить Джерри, однако тот все равно разбивает Дональду череп, забирает его заколку для галстука и сбрасывает тело в озеро. Чтобы отвести от себя подозрения, Джерри вместе с Говардом уезжает в соседний город, откуда собирается послать письмо с требованием выкупа, приложив к нему заколку Миллера. Джерри приглашает в их компанию двух женщин, Хэйзел Уэзермэн и Вельму. Наивная маникюрша Хэйзел, которую восхищает способность Вельмы снимать мужиков, мгновенно решает заполучить себе Говарда, думая, что он не женат. Однако Говард настолько подавлен чувством вины, что вообще не обращает на нее внимания. Вечером Говард отправляет письмо, но без заколки, которую потерял. Чувствуя, что не сможет смотреть жене в глаза, Говард напивается и приходит к Хэйзел, из чего та заключает, что он к ней не равнодушен. Читая в вслух газетное сообщение об убийстве, Хэйзел с удивлением замечает, что это приводит Говарда в ярость. Пытаясь уложить его в кровать, Хэйзел обнаруживает пропавшую заколку в манжете брюк, после чего Говард срывается и сознается в преступлении. Увидев ужас на ее лице, Говард в припадке начинает душить ее, однако Хэйзел вырывается и вызывает полицию. После того, как Говард в течение двух дней Говард не появляется дома, Джуди в панике сообщает в полицию о его исчезновении. Однако прибывшая полиция быстро обнаруживает Говарда, который прячется в сарае. После ареста Говарда доктор Симоне критикует Джила за то, что тот в своих статьях делает из убийства сенсацию, из-за чего шансы Говарда и Джерри на справедливость в суде становятся более проблематичными. Симоне пытается убедить журналиста, что насилие является следствием социальных болезней, а не человеческой жестокости. Джил стоит на своем, пока к нему не приходит Джуди, которая читает трогательное письмо, в котором раскаивающийся Говард рассказывает о своем участии в преступлении и просит забыть о нем. В мэрии шериф Лем Демиг также критикует Джилла за провоцирование горожан на противоправные действия. После того, как около тюрьмы собирается линчующая толпа, Джил, наконец, осознает, что если Говард и Джерри умрут сейчас, виноват в этом будет именно он. Когда ради их спасения Демиг выпускает из тюрьмы всех других заключенных, Джил сталкивается с Говардом, который прощает журналиста и просит его позаботиться о Джуди и Томми. Все попытки сдержать разъяренную толпу не дают результата. Озверевшие люди врываются в тюрьму, вытаскивают Говарда и Джерри и вешают их на ближайшем дереве. Некоторое время спустя Джил говорит Демигу, что никогда не забудет свою роль в этом кошмаре, и никогда не даст этим людям забыть, что они наделали…
Ремейк фильма «Ярость» (1936). Британская киноакадемия номинировала картину на свой приз «BAFTA» как лучший фильм года. Фильм поставлен по сценарию Джо Пагано, который тот написал на основе своего романа «Приговоренные» (1947), построенного вокруг реального события, случившегося 26 ноября 1933 года, когда два человека были арестованы в Сан-Хосе, Калифорния, за похищение и убийство человека. Подозреваемые сознались, после чего, не дожидаясь суда, их повесила линчующая местная толпа. Пагано говорил, что в сценарии (и в фильме) реальные события изложены даже точнее, чем в романе. Эндфилд проводил съемки на натуре в Фениксе, Аризона, «чтобы достоверно передать суету и провинциализм среднего американского города». Вскоре после завершения работы над фильмом Эндфилд был внесен в «черный список» «за свои левые взгляды и постановку в кино острых социальных и политических вопросов». Фильм стал первой продукцией независимой компании «Роберт Стиллман продакшнс». Роберт Стиллман начинал продюсерскую карьеру как продюсер двух фильмов Марка Робсона-военной драмы «Дом отважных» (1949) и спортивного нуара «Чемпион» (1949), продюсером которых также был Стэнли Крамер. В 1950 году Стиллман создал собственную продюсерскую компанию, произведя на ней еще два фильма-комедию Артура Любина «Королева дня» (1951) и вестерн Уилльяма Кастла «Американо» (1955), а затем перешел работать на телевидение. Режиссер Сай Эндфилд начинал карьеру в США, где, помимо данного фильма самыми значимыми его работами стали фильмы-нуар «Тайны Аргайла» (1948) и «Криминальная история» (1950). Как пишет Эндрю Спайсер, «в 1951 году, после завершения работы над этой картиной, Эндфилд был вызван для дачи показаний в Комитет Сената США по расследованию антиамериканской деятельности, и чтобы избежать дальнейшего сотрудничества с властями, в конце года перебрался в Лондон. Как и его коллеге Джозефу Лоузи, Эндфилду было непросто начинать кинокарьеру заново, конечно, до того момента, пока он добился успеха с пролетарской мелодрамой о грузовых перевозках «Адские водители» в 1957 году». Среди других наиболее значимых картин Эндфилда в Великобритании-фильм-нуар «Хромой человек» (1953), криминальные триллеры «Импульс» (1954) и «Буря в самолете» (1959), а также шпионский триллер «Игра в прятки» (1964). Особого признания Эндфилд добился с историческим военным фильмом «Зулусы» (1964), наиболее значимым своими натурными съемками боевых действий в Южной Африке, и последовавшей за ним приключенческой драмой «Пески Калахари» (1965). Фрэнк Лавджой исполнил роль сержанта в военной драме «Дом отважных» (1949), продюсером которой был Стиллман, а год спустя сыграл роль детектива, боевого товарища и друга персонажа Хамфри Богарта в фильме-нуар Николаса Рэя «В укромном месте» (1950). В 1951 году Лавджой предстал в главной роли в пропагандистском шпионском нуаре «Я был коммунистом для ФБР» (1951), а в 1953 году исполнил памятную роль в фильме-нуар Иды Лупино «Попутчик» (1953), а также инспектора полиции в первом 3D фильме ужасов «Дом восковых фигур» (1953). Как пишет киновед Дэвид Хоган, «жестокая мощь фильма коренится в судьбе похитителей и убийц, которых после ареста огромная ревущая толпа местных жителей вытащила из тюрьмы на улицу и линчевала. Именно это случилось в 1933 году в Сан-Хосе, когда арестовали двух человек за похищение и убийство 22-летнего наследника владельца местного универсального магазина. В случае Сан-Хосе и в сценарии Пагано местная газета эксплуатировала трагедию ради собственной коммерческой выгоды, по сути указывая на подозреваемых на первых страницах и вызывая ярость в местных жителях». По информации Американского института кино, «в ноябре 1950 года фильм прошел тестовые показы в пяти городах. В январе 1951 года фильм был выпущен в общенациональный прокат, однако из-за слабых коммерческих результатов в марте 1951 года Стиллман снял картину с проката и затем запустил ее под новым названием «Попробуй достать меня!» по всей стране, кроме Лос-Анджелеса и Сан-Франциско, где уже прошла широкая рекламная кампания на основе изначального названия».
Как указывают киноведы Спайсер и Хелен Хэнсон, «фильм получил высокую оценку критики и, казалось, указывал на то, что Эндфилд будет переведен на работу с фильмами категории А», однако этому помешала начавшаяся антикоммунистическая кампания сенатора Маккарти, которая поставила под угрозу всю дальнейшую карьеру режиссера, в результате чего он был вынужден эмигрировать в Великобританию. Сразу после выхода картины Independent Film Journal написал, что фильм содержит «реализм и силу, отличавшую работы Стэнли Крамера, с которым продюсер Роберт Стиллман ранее работал в качестве ассоциированного продюсера». Кинокритик «Нью-Йорк таймс» Босли Краузер, назвав картину «волнующей и грустной драмой о слабости и преступных побуждениях мужчин», отметил, что ее «центральным моментом стало изображение взвинченной и уродливой линчующей толпы в калифорнийском городке. Эта толпа и ее яростные, жестокие действия против двух преступников, доходящие до открытого насилия, формируют кульминацию этой волнующей истории…Насилие толпы, конечно, ужасно в том виде, как оно показано в фильме». Однако, по мнению Краузера, слабость фильма в том, что он не показывает, что «преступность не менее ужасна. Нас просят проявить жалость и выразить негодование по отношению к обществу в деле, где речь идет об обычном злодее». Современные исследователи кино, хотя и с некоторыми замечаниями, позитивно оценивают фильм. Так, Спенсер Селби считает, что это фильм «причиняющей душевную боль жестокости, блестящего стиля и крайней напряженности, который, несомненно, является одним из самых безжалостных и впечатляющих образцов жанра». Дэвид Хоган называет его «жестоким, но неотразимым фильмом, которой с дерзкой уверенностью поставил Сай Эндфилд», а Майкл Кини отмечает, что «фильм дает все-увлекательную историю, отличную актерскую игру, высококлассную операторскую работу и общественные проблемы, которые останутся с вами надолго», не говоря об «захватывающей, заставляющей задуматься кульминации, одной из лучших в своем роде». Журнал TimeOut назвал картину «хоть и не лишенным недостатков, но поразительным по силе мрачным триллером», который «хотя и основан на реальных событиях 1930-х годов, сделан как заявление против маккартизма». Журнал также отметил, что «исторический фон тщательно проработан, первая половина картины сделана захватывающе, а напряженность вновь заявляет о себе в финале с линчеванием». Джонатан Розенбаум пришел к заключению, что этот «замечательный и шокирующий триллер, возможно, является самой антиамериканской картиной, которую когда-либо сделали в Голливуде». Далее он отмечает, что «если не считать морализирующего европейского персонажа, в котором на самом деле нет никакой необходимости, это практически лишенный недостатков шедевр, с редкой ясностью и гневом открывающий глаза на классовую ненависть и злоупотребления американской прессы». По словам критика, этот фильм «одновременно и тонкий, и беспощадный, и, возможно, лучший нуар из тех, о которых вы никогда не слышали». Брюс Эдер подчеркивает, что «это не тот фильм, который можно легко забыть, и в некотором смысле по своему воздействию он даже превосходит трактовку Фритца Ланга того же инцидента в фильме «Ярость» (1936)». Далее он пишет, что «фильм выстраивает мрачную картину послевоенной Америки, которая идет в разрез со многими сохранившимися свидетельствами того времени. То, что Эндфилд делает в последней части фильма, когда она показывает душераздирающий народный бунт против законности, порядка и полиции, не менее захватывает и шесть десятилетий спустя. Эти сцены и уличные съемки несут почти документальный, неореалистический вид, еще более усиливая воздействие всего, что мы видим и слышим. Сегодня реалистичный показ Эндфилдом тюремной осады смотрится почти как репетиция работы режиссера над фильмом «Зулусы» десяток с лишним лет спустя». Назвав картину «замечательным криминальным триллером», кинокритик Деннис Шварц написал, что этот «социально направленный фильм наносит суровый удар по неконтролируемому насилию в Америке малых городов приблизительно в том же стиле, как это было в фильме Фритца Ланга «Ярость». Далее он пишет, что фильм является «великолепной демонстрацией жажды Америки к преступности и насилию; одним из самых сильных заявлений, когда-либо сделанных Голливудским кино, о классовом разделении в Америке, и о желтой прессе, которая подстрекает публику ядовитыми газетными статьями, чтобы повысить свои продажи. Он привлекает внимание к чему-то вроде ковбойского подхода в американцах, который они не любят в себе признавать, но европейцы прекрасно знают, какими могут быть нецивилизованные американцы». По мнению Краузера, «в этом тяжелом фильме Пагано пытается сказать, что насилие является болезнью, вызванной моральным и общественным падением, и что люди должны решительно избегать ее, обращаясь к доводам разума. Это достойный тезис, который заслуживает творческого продвижения. Но, к сожалению, содержание фильма настолько скорбно и негативно, что не предлагает возможности какого-либо исправления или хотя бы надежды». Дэвид Хоган обращает внимание на смелость создателей фильма, допустивших, что «человек, совершивший тяжкое преступление, может не только вести обычную домашнюю жизнь, но быть добрым и мыслящим», что для зрителей того времени стало «вызывающим испытанием пределов терпимости». Спайсер и Хэнсон отмечают, что этот фильм «начинается как реалистическое-или даже неореалистическое-отображение послевоенных проблем ветерана и его молодой семьи» и «связан с «Яростью» Ланга не только названием и темой линчевания, но также как исследование простого человека, который стремится найти работу». Однако «самое сильное впечатление производит кульминационная сцена с толпой, которая снималась на натуре во время длинной ночи в реальной тюрьме в Фениксе, Аризона. В этих снятых ночью сценах горожане (представляющие все классы) являются пугающей, вышедшей из-под контроля силой, сметающей виновных и слабых вплоть до смерти». Эдер отмечает, что в этом фильме «переплетены две истории-одна история рассказывает о бедном, безработном парне, который объединяется с мелким преступником ради серии ограблений, которые вырастают до похищения и убийства. Другая рассказывает об амбициозном журналисте, который, верный низменным стандартам своей профессии, понимает происходящее как сравнительно обычную криминальную историю и формирует настроение паники и страха». По словам Шварца, в своей предпоследней части картина «становится гуманистическим призывом к разуму в мире, полном ненависти. Европейский ученый настаивает, что такие криминальные проблемы должны решаться с помощью разума, а не ненависти. Его призыв к мировой морали основан на гуманизме и рассматривается как антимаккартистский призыв к разуму. Вместе с тем фильм доводит свою точку зрения достаточно четко еще до того, как профессор произносит свою речь, что делает ее ненужной. Однако эта неубедительная сцена не разрушает силу этого значимого и напряженного фильма нуар». «TimeOut» также видит «слабость фильма в той части, которая рассказывает о журналисте, подстегивающем истерию толпы против преступников, и итальянском профессоре, обеспечивающем цивилизованный комментарий с сожалением о происходящем». Спайсер и Хансон в этой связи отмечают, что хотя «Эндфилду не нравились обширные либеральные нравоучения о насилии, он не смог переубедить в этом отношении продюсера Роберта Стиллмана». Краузер полагает, что хотя «Эндфилд поставил основную часть фильма в традиционном мелодраматическом стиле», тем не менее, «жестокие кульминационные сцены точно передают массовую истерию и лихорадочность происходящего, донося зловещее ощущение отвратительности толпы». Эдер отмечает, что «режиссер Сай Эндфилд-который из-за своих левых взглядов вскоре покинул Голливуд ради где-то более дружественной обстановки в Англии-в этом фильме превзошел себя». По мнению Эдера, не только Эндфилд, но и «весь актерский состав оказались на высоте положения в этом очень проблемном фильме». Но как бы ни была хороша актерская игра, «это по-настоящему режиссерский фильм, опирающийся на атмосферу в не меньшей степени, чем на актерскую игру». Краузер считает, что «ни сценарий, ни многочисленные актерские работы ничем особым не выделяются. Фрэнк Лавджой играет человека, который из-за постоянного тяжелого гнета становится на неправильный путь, а Кэтлин Райан утонченно жалобна в роли его подавленной и в конце концов разбитой жены. Ллойд Бриджес нагло возбужден в роли отвратительного преступника, Ричард Карлсон играет напыщенного газетчика, а Арт Смит-банального издателя. Кэтрин Локк получает краткую возможность сыграть простую несчастную девушку из маленького городка, и она делает это довольно мило. Но это все». Эдер наоборот придерживается высокого мнения об актерской игре. В частности, он отмечает, что «Лавджой редко когда был настолько же симпатичен, как в этой картине, играя роль человека, с головой погрязшего в проблемах с того момента, когда мы впервые видим его на экране. А Ллойд Бриджес выдает одну из своих самых лучших ранних ролей в качестве мелкого преступника, самая темная сторона только ждет своего часа, чтобы вырваться наружу».
Мартин Скорсезе владел единственным оставшимся 35-миллиметровым отпечатком и разрешил его использование для обновленного новой копии фильма в 2013 году. Исходная тема-инцидент 1933 года в Сан-Хосе-также была освещена в фильме Фрица Ланга «Ярость» (1936). Сай Эндфилд был не единственным актерским составом и съемочной группой, недовольным Комиссией Палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности. Ллойд Бриджес тоже был втянут перед ними, но ему удалось сохранить свою карьеру, называя имена. После того, как фильм провалился при первом выпуске, он был переиздан под более зловещим названием «Попробуй и добудь меня!». Это был последний американский фильм Сая Эндфилда перед тем, как он был вынужден переехать в Великобританию из-за голливудского черного списка. Эндфилду удалось сделать достаточно успешную карьеру в Великобритании, сняв такие фильмы, как «Адские водители» (1957) и «Зулусы» (1964). Определен критиком Томом Андерсеном как пример «серого фильма», предполагаемой подкатегории нуарного фильма, включающей левое повест вование. Снято на месте в районе Феникса. Несколько человек, возглавляющих толпу линчевателей, одеты в рубашки Университета Санта-Сьерры. В то время было редкостью носить одежду с названием школы или команды, но в фильме это было сделано не зря. Брук Харт, молодой человек, похищенный и убитый в ходе инцидента, на котором основана эта история, недавно окончил университет Санта-Клары. Хотя никто никогда не был арестован или опознан в этом линчевании, считается, что толпу возглавляли друзья и одноклассники Харта из колледжа. Детский актер Джеки Куган учился в Санта-Кларе и дружил с Хартом. Его отчетливо видели среди толпы, и, как сообщается, он держал одну из веревок, на которых был повешен один из мужчин. Шерифа зовут Шериф Демиг. Шерифом округа Санта-Клара, расследовавшим похищение Харта, на котором основан этот фильм, был Уилльям Эмиг. Он получил сотрясение мозга, когда его ударил кирпич, брошенный кем-то из линчевателей. Основано на похищении и убийстве Брук Харт, сына владельца универмага Hart's в Сан-Хосе, Калифорния, в 1933 году. Двое подозреваемых были арестованы и заключены в тюрьму, но толпа линчевателей ворвалась в тюрьму, вытащила подозреваемых и отвела через улицу в городской парк, где их повесили на дереве.
Брук Харт (1911-1933) был старшим сыном Александра Харта, владельца универмага L. Hart-Son в центре Сан-Хосе, Калифорния. Его похищение и убийство получили широкую огласку, а последующее линчевание его предполагаемых убийц, Томаса Гарольда Турмонда и Джона М. Холмса, вызвало широкие политические дебаты. Линчевание было совершено толпой жителей Сан-Хосе в парке Сент-Джеймс напротив тюрьмы округа Санта-Клара и транслировалось в прямом эфире радиостанцией Лос-Анджелеса. Убийства подозреваемых были молчаливо одобрены губернатором Джеймсом Рольфом-младшим, который сказал, что помилует любого, кто будет осужден за линчевание. Множество репортеров, фотографов и операторов кинохроники, а также примерно от 3000 до 10000 мужчин, женщин и детей были свидетелями этого. Когда газеты публиковали фотографии, опознаваемые лица намеренно размазывались, чтобы они оставались анонимными. В следующий понедельник местные газеты издали 1, 2 миллиона экземпляров, что вдвое превышает обычный дневной тираж. Этот инцидент иногда называют «последним линчеванием в Калифорнии», хотя Клайда Джонсона линчевали недалеко от Ирики в августе 1935 года, и последнее настоящее линчевание в Калифорнии, произошло 6 января 1947 года в Каллахане, но имя жертвы так и не было обнародовано, и событие не может быть подтверждено никакими печатными новостными изданиями.
В 1933 году 22-летний Брук Харт был наследником одного из самых известных предприятий Сан-Хосе, универмага L. Hart-Son, расположенного на юго-восточном углу Маркет и Санта-Клара-стрит. Дедушка Леопольд Харт был иммигрантом из Эльзаса, который купил торговый магазин, известный как магазин Cash Corner, в 1866 году. Он приобрел знаковый статус, который он удерживал в Сан-Хосе в течение четырех десятилетий, став такой же частью города, как Macy's в Нью-Йорке или Neiman Marcus в Далласе. Магазин Hart был известен своим внимательным обслуживанием клиентов и извлекал выгоду из глубокой лояльности как клиентов, так и сотрудников. Когда страна оказалась в тисках Великой депрессии, Hart's сохранила свое центральное место в жизни жителей Сан-Хосе и продолжала покупать рекламу в местных изданиях. Семья Харт была одной из самых известных в городе, и их влияние было источником многих красочных историй: одна такая история рассказывает, что художник, который перекрасил потолок Соборной базилики Святого Иосифа в 1920-х годах, смоделировал херувимов в своей работе на детях семьи. Брук Харт большую часть своей юности работал в универмаге своей семьи и был хорошо известен и любим местным населением. После того, как он окончил университет Санта-Клары, его отец сделал его младшим вице-президентом и начал готовить его к тому, чтобы он занял пост после выхода на пенсию.
Незадолго до 18:00 в четверг, 9 ноября 1933 года Брук Харт забрал свой родстер Studebaker President 1933 года выпуска, подарок его родителей на выпускной, со стоянки в центре Сан-Хосе за универмагом. Он согласился подвезти своего отца, который не водил машину, на собрание Торговой палаты в загородном клубе Сан-Хосе. Когда Брук не пришел забирать своего отца, Александр Харт забеспокоился. По прошествии нескольких часов от Брука не было никаких известий, тревога семьи Хартов росла. Брук был ответственным и пунктуальным, и его отсутствие было совершенно не в его характере. Старший Харт признался в своем беспокойстве Перри Белшоу, менеджеру загородного клуба Сан-Хосе, во время ужина. После того, как друг Брука позвонил и сказал, что младший Харт пропустил встречу в 20:00, отец позвонил в полицию, чтобы определить, не попал ли его сын в аварию. По словам дежурного по парковке, Брук покинул парковку, направляясь на восток по проспекту Санта-Клара, в 18:05. Позже он был замечен около 18:30 сотрудником магазина Hart в Санта-Кларе на Четырнадцатой улице. Наконец, владелец ранчо в Милпитасе, в семи милях к северу от Сан-Хосе, увидел человека, соответствующего описанию Харта, стоящего в одиночестве рядом с автомобилем на Эванс-лейн примерно в 7 часов вечера. Когда владелец ранчо вернулся, он увидел, что машина все еще была припаркована примерно в 20:30, и больше никого не было. В 21:30 той же ночью Элис Харт, старшая из двух младших сестер Брука, ответила на звонок в семейном доме и была проинформирована «мягким человеком», что Харт был похищен и что будут даны инструкции по его возвращению потом. В 22:30 тот же мужчина позвонил и сообщил другой сестре, Мириам, что ее брат будет возвращен после выплаты 40 000 долларов. Инструкции по доставке будут предоставлены на следующий день. Согласно записям телефонной компании, похитители трижды пытались дозвониться до дома Хартов, но линия была занята до того, как им, наконец, удалось соединиться. Белшоу жил недалеко от того места, где был припаркован «Студебеккер», и сообщил в полицию о брошенной машине в Милпитасе в 23:00. Она была положительно идентифицирована, как принадлежащая Бруку. Полиция Сан-Хосе, офис шерифа округа Санта-Клара и отдел расследований США (предшественник ФБР) были быстро привлечены к делу. Телефонные звонки были отслежены до мест в Сан-Франциско. Соединившийся звонок был отслежен до отеля Whitcomb. Тем не менее, поиск первоначально был сосредоточен на холмистой местности, окружающей плотину Калаверас и город Окленд. Происхождение звонка считалось приманкой. Бумажник Харта был обнаружен в Сан-Франциско на ограждении танкера Midway, который заправлял пассажирский лайнер Matson Lines SS Lurline, когда оба корабля стояли у пирса 32 с полуночи до 5 утра. Lurline остановили и обыскали в Лос-Анджелесе, когда он прибыл туда по пути в Гонолулу 11 ноября, но ничего не нашли. Затем полиция выдвинула альтернативную версию: начиная с пирса 32, откуда Lurline отошел, был близок к выпускному отверстию канализации, тяжело нагруженный танкер мог опуститься ниже поверхности и поднять кошелек из того места, где он был выгружен из канализации, подняв его из отсека после того, как было выгружено достаточное количество топлива. Одним из пассажиров, задержанных во время трехчасового обыска, был Бейб Рут, который ехал в Лос-Анджелес, чтобы посмотреть футбольный матч между Южной Калифорнией и Стэнфордом.
В то время Oakland Tribune назвала Чарльза «Красавчика» Флойда подозреваемым в похищении, поскольку он, как сообщается, находился в Калифорнии. Позже Флойд был замечен в Алмадене возле заброшенных ртутных шахт. Во время поисков Флойда или Харта на шахте мужчина, представившийся Флойдом, сел в автобус в Модесто и ограбил пассажиров, используя пистолет. Семья Харт зафрахтовала самолет, чтобы искать хижины в холмах недалеко от Милпитаса, начиная с 12 ноября, следуя теории о том, что Брука сначала заманили в район, где была брошена его машина, а затем похитители забрали его оттуда. Поскольку фары в машине были оставлены включенными и были признаки драки, власти полагали, что Брук был захвачен в Милпитасе. Кроме того, свидетели, видевшие Брука за рулем «Студебеккера», говорили, что он был один, хотя в некоторых случаях видимость была плохой. 12 ноября из Сакраменто пришла телеграмма о «компромиссном выкупе», в которой говорилось, что 20 000 долларов будет достаточно. Тем не менее, с семьей не связывались снова до понедельника, 13 ноября, когда письмо с почтовым штемпелем в Сакраменто прибыло по почте в универмаг. Оно поручало отцу установить радио в Studebaker (у которого уже было радио), потому что инструкции о выкупе будут транслироваться по радиостанции NBC KPO. Похититель также проинструктировал отца быть готовым сесть за руль «Студебеккера», чтобы доставить выкуп, но Александр Харт так и не научился водить машину. 13 ноября Харт-старший объявил вознаграждение в размере 5000 долларов за благополучное возвращение своего сына с обещанием прекратить дальнейшее расследование по его возвращении. Чтобы подчеркнуть законность предложения вознаграждения, полиция объявила, что не будет отслеживать звонки в резиденцию Хартов. Однако это была уловка, чтобы заманить в ловушку похитителей. Фактически телефонная линия продолжала прослушиваться. Во вторник, 14 ноября, пришло второе письмо с требованием выкупа, на этот раз с почтовым штемпелем Сан-Франциско. Оно поручало Александру Харту поместить выкуп в черную сумку и ехать в Лос-Анджелес. Той ночью отец ответил на звонок от человека, который утверждал, что он похититель его сына, который проинструктировал его сесть на ночной поезд в Лос-Анджелес. Власти окружили вокзал и по ошибке арестовали кассира банка за вечерней прогулкой. На следующий день в витрине магазина Hart была размещена табличка о том, что Александр Харт не водит машину. Той ночью снова поступил звонок с требованием, чтобы Харт доставил выкуп. Отец потребовал доказательства того, что его сын был со звонившим. Звонивший заявил, что Брука держат в безопасном месте. Так как прослушивание было на телефоне Харта, звонок был отслежен до гаража в центре Сан-Хосе, но к моменту прибытия властей звонившего уже не было.
Рассказывает похититель: «Потом мы подъехали к мосту Сан-Матео и проехали по нему около полумили туда, где вода течет под мостом. Мы остановили машину и приказали Бруку выйти. Он начал звать на помощь, и Холмс пару раз ударил его по голове одним из кирпичей. Это были довольно хорошие удары, и после этого он не доставлял нам особых хлопот. Затем мы связали ему руки сзади проволокой, а также связали ею ноги. Мы подняли его по рукам и ногам и бросили в воду. Я не знаю, кричал он или нет. Я не знаю, был ли он в сознании или нет. Или то ли он утонул, то ли был убит до того, как попал в воду. Прежде чем мы его бросили, мы забрали у него бумажник. Там было 15 долларов, и мы поделили деньги между собой. По дороге к мосту Брук попросил сигарету, и я дал ему сигарету. Когда мы добрались до моста, Гарольд Турмонд сказал ему выйти из машины и начал связывать его проволокой. Мы заставили его поверить, что собираемся пересадить его в другую машину. В этот момент по мосту проехал автомобиль, и Брук начал звать на помощь. Я ударил его кулаком и сбил с ног. Это был хороший удар, и я не думаю, что он когда-либо оправился от него. Я хотел показать ему, что мы серьезно относимся к делу. Гарольд взял бетонные блоки и привязал их к ногам Брука. Тогда я сказал Гарольду: «Давай отдадим ему». Потом мы его подобрали и выбросили за борт. Он повозился там внизу, и Гарольд сказал: «Дайте мне пистолет». Я дал ему пистолет, и он перелез через перила, держался за стрингеры моста и выстрелил. Мы не могли видеть Брука. Было темно. Но мы могли слышать, как он барахтается. На следующий день мы собрались вместе и были потрясены содеянным. «Я не знал, что могу сделать что-то подобное»-сказал Гарольд. «Конечно, это было ужасно. Да, меня это как бы заводит. Я тоже не думал, что смогу это сделать».
На следующий день, 16 ноября, поступило еще одно требование, снова приказывающее отцу ехать с выкупом. Той ночью был получен еще один звонок, и повторилось требование, чтобы Александр Харт вел машину. Звонок был прослежен до телефона-автомата в гараже на рынке возле Сан-Антонио, и начальник полиции Дж. Н. Блэк и шериф Уилльям Эмиг поспешили на место происшествия всего в 46 метрах от полицейского участка Сан-Хосе, где они арестовали Томаса Гарольда Турмонда, когда он вешал трубку, около 20:00. В 3:00 Турмонд после нескольких часов допроса подписал признание, в котором он утверждал, что связал руки Брука проволокой и сбросил его с моста Сан-Матео в залив Сан-Франциско где-то между 7:00 и 7:30 в ночь похищения. Он также назвал сообщника: Джон Холмс, недавно безработный продавец, который был разлучен со своей женой и двумя детьми. Холмс был арестован в своей комнате в отеле «Калифорния» возле полицейского участка Сан-Хосе в 3:30 утра. По признанию Турмонда, Холмс обратился к нему со схемой за шесть недель до этого, после того как он расстался со своей семьей. В 13:00 17 ноября Холмс подписал признание, в котором признал, что он и Турмонд похитили Брука и бросили его в залив Сан-Франциско. Позже окружной прокурор округа Санта-Клара сообщил прессе, что, если они не подтверждены независимыми доказательствами, признания Турмонда и Холмса, в которых каждый обвинял другого в преступлении, не могут быть приняты в суде. В своем признании Холмс заявил, что план придумал Турмонд: «За пару дней до похищения Турмонд и я пошли на представление. На выходе он схватил меня за руку и сказал: «Вот идет Брук Харт». Если мы его заберем, то сможем получить хороший выкуп». В более раннем признании Турмонда он заявил, что Холмс принял решение убить Брука: «В четверг днем, 9 ноября, я пошел в магазин сантехники Мерритта и купил три кирпича по 10 центов каждый и провод на 55 центов, чтобы подготовиться к похищению Брука Харта. Я не знаю, планировал ли Холмс убить парня в то время, но, во всяком случае, мы хотели быть готовыми». По признанию мужчины, когда вечером 9 ноября Брук остановил свою машину возле выезда с парковки, Турмонд проскользнул на пассажирское сиденье и, приставив к нему пистолет, заставил Брука ехать в Милпитас. Там они бросили «Студебеккер» в пользу другой ожидающей машины, которую Холмс отвез к месту встречи, и группа из трех человек поехала к мосту Сан-Матео. Мать и дочь на ферме к югу от Милпитаса видели темный седан с длинным капотом, в котором трое мужчин остановились возле их сарая. Через несколько минут после остановки рядом с седаном остановился кабриолет с тремя мужчинами-двое на подножках и один за рулем. Их описание человека за рулем кабриолета, стройного человека со светлыми волосами, соответствовало описанию Брука. Брука увезли в большой машине. По словам фермеров, один из группы следовал за ними на «Студебеккере». Мать не сообщала о событиях до следующего понедельника, когда она была в гостях у родственников и узнала о похищении. Следователи не согласились с правдивостью этой истории, потому что количество похитителей не соответствовало записанным признаниям. На мосту мужчины приказали Бруку выйти из машины, и один из похитителей дважды ударил его бетонным блоком по голове сзади, пока он не потерял сознание. Затем они связали ему руки проволокой для тюков и привязали к его ногам два бетонных блока весом 10 кг, прежде чем сбросить его с моста в залив. Был прилив, и было только несколько футов воды у основания моста. Затем похитители застрелили Брука, убив его. По признанию Турмонда, Брук несколько минут боролся в воде и, возможно, смог освободиться от своих оков. После того, как они бросили его через северную сторону моста, он двинулся на юг под мостом, против преобладающего течения. Турмонд также заявил, что Холмс первым выстрелил в Брука, но Турмонд выстрелил в него после того, как он уплыл под мост. Оставив Брука в бухте, они остановились примерно в 1, 6 км. от восточного конца, где выбросили лишний бетонный блок и моток проволоки, которые были обнаружены после признаний. Несколько часов спустя они сделали первый телефонный звонок семье Харта и потребовали 40 000 долларов за возвращение Харта. Двое мужчин, копавшихся в бухте в поисках дров, Кэл Коли и Винтон Ридли, услышали крики о помощи примерно в 19:25 в ночь на 9 ноября, когда Брук был похищен, и попытались спасти его, но им помешали мутные условия. Оба сказали, что крики о помощи исходили от моста у берега Аламеды, но добавили, что в ту ночь они не слышали выстрелов. Местные газеты сообщили, что Холмс и Турмонд встретились с психиатрами и попытаются заявить о своей невиновности по причине невменяемости. Турмонд утверждал, что был «сумасшедшим» более года, с тех пор как его возлюбленная вышла замуж за другого мужчину, и Холмс планировал отказаться от своего признания, которое, по утверждению его адвоката, было «вынуждено у него методами третьей степени», включая угрозы «сдать его мафии для линчевания, если он не признается». Узнав о слухах о возможном заявлении Турмонда о невменяемости, правоохранительные органы направили двух психиатров из государственной психиатрической больницы в Санта-Кларе осмотреть двух мужчин, чтобы исключить такую защиту. После беглого осмотра их камер в тюрьме округа Санта-Клара с толпой снаружи во дворе тюрьмы оба мужчины были признаны вменяемыми. Полицейские из округов Санта-Клара, Сан-Матео и Аламеда начали обыскивать залив вокруг моста, надеясь найти тело Брука. Следы, в том числе пятна на мосту, «светлые волосы на кирпиче» и другие отметины, убедили власти в том, что исповедники правдиво описали последовательность событий, включая сброс Брука. Первые физические улики были обнаружены 18 ноября. На мосту были обнаружены два 10 кг. кирпича и явные пятна крови. Наволочка, которая маскировала Брука во время поездки к мосту, была обнаружена вместе с его шляпой 20 ноября. Обнаружение шляпы положило конец последней надежде семьи на то, что Брук будет найден живой. Для прочесывания залива использовался крюкообразный аппарат, но безуспешно. 21 ноября планировалось сбросить с моста утяжеленный манекен, чтобы посмотреть, где он будет плавать. Рабочий, который строил пирс моста Сан-Франциско-Окленд через залив сообщил, что видел тело, плавающее в воде ночью 22 ноября, что вызвало поиск полицейскими катерами Окленда и Сан-Франциско, в том числе у берегов близлежащего Козьего острова. 24 ноября Александр Харт объявил о вознаграждении в размере 500 долларов, надеясь «заручиться поддержкой общественности в поисках». К тому времени в поисках участвовали дирижабль из Саннивейла, полицейские катера из Окленда и Сан-Франциско, морские пехотинцы США и гидравлический насос для выкапывания грязи из-под моста Сан-Матео.
Официальные поиски тела Брука закончились 25 ноября. На следующий день два охотника на уток из Редвуд-Сити обнаружили сильно разложившееся и изъеденное крабами тело примерно в 800 метрах к югу от моста. Тело Брука было опознано коронером, его друзьями и сотрудниками позже в тот же день, с несколькими личными вещами, а тело соответствовало известному имуществу Брука. Согласно вскрытию, Брук умер от утопления, и не было найдено никаких пулевых ранений. Из-за угроз линчевания шериф Эмиг перевез Турмонда и Холмса в полицейский участок Потреро-Хилл в Сан-Франциско на хранение вскоре после их ареста. Газета Сан-Хосе поместила на первой полосе редакционную статью, в которой Холмс и Турмонд были названы «человеческими дьяволами» и призвали к «насилию со стороны толпы». По возвращении в тюрьму Сан-Франциско с допроса из толпы, окружавшей эту тюрьму, раздались крики «линчевать их». 21 ноября Холмс и Турмонд оставались в тюрьме, и страх перед бдительностью заставил власти объявить, что они будут задержаны «на неопределенный срок». Сообщается, что «20 влиятельных друзей известной в обществе семьи Харт» сформировали комитет, чтобы «настаивать на немедленном и суровом наказании заключенных». Прокуратура отказалась добиваться слушаний большого жюри, опасаясь, что обвинительное заключение спровоцирует линчевателей.
«Пусть этим делом занимается шериф. Он может назначить столько заместителей, сколько захочет; у него есть сила. Я не собираюсь вызывать охрану для защиты похитителей, которые умышленно убили такого славного мальчика. Пусть закон идет своим чередом». Несмотря на эти опасения, паре были предъявлены обвинения в вымогательстве, использовании почты для вымогательства и заговоре, и они были возвращены в тюрьму Сан-Хосе в ночь на 22 ноября. 23 ноября губернатор Калифорнии Джеймс Рольф объявил шокированному репортеру, что он откажется направить Национальную гвардию для защиты Турмонда и Холмса. После выплаты отцом Джека Холмса 10 000 долларов наличными-поразительной суммы в 1933 году-адвокат из Сан-Франциско Винсент Халлинан согласился представлять его сына. Турмонда защищал Дж. Оскар Гольдштейн из Чико. 24 ноября, когда вокруг тюрьмы день и ночь росла постоянная толпа, Халлинан позвонил Рольфу и попросил его вызвать Национальную гвардию, если будут предприняты попытки линчевать его клиента. Рольф возразил, что он «помилует линчевателей». Власти «ожидали неприятностей, когда будет найдено пропавшее тело». После обнаружения тела Брука в воскресенье, 26 ноября, молва сразу же разнеслась по всей северной Калифорнии. Весь день воскресенья радиостанции выпускали подстрекательские объявления о том, что этой ночью в парке Сент-Джеймс в Сан-Хосе произойдет линчевание. Толпы начали собираться возле тюрьмы около 11 часов утра, вскоре после того, как местные газеты выпустили дополнительные выпуски, сообщающие о том, что тело Брука было найдено. Шериф Эмиг заранее приказал возвести импровизированную баррикаду из припаркованных автомобилей и грузовиков для защиты тюрьмы. К 21:00 толпа, по оценкам прессы, насчитывала от 5000 до 15000 мужчин, женщин и детей, была забита в парке, а на улицах поблизости осталось около 3000 автомобилей. Губернатор Рольф поддерживал регулярную телефонную связь с Рэймондом Като, которого он назначил главой Калифорнийского дорожного патруля. Катон устроился в доме политического союзника и соседа Рольфа в горах к западу от Сан-Хосе с открытой телефонной линией до тюрьмы. Хотя ранее в тот же день толпа характеризовалась как «добродушная», периодически раздавались зловещие скандирования «Одиннадцать часов!». Примерно в 21:00 Рольф отменил запланированную поездку на Западную конференцию губернаторов в Бойсе, штат Айдахо, чтобы помешать своему главному политическому сопернику, вице-губернатору Фрэнку Мерриаму, вызвать Национальную гвардию, чтобы остановить линчевание. Примерно в то же время толпа начала требовать сдачи Холмса и Турмонда в тюрьму. На отказ они ответили тем, что отодвинули в сторону импровизированные осадные заграждения. Шериф Эмиг связался с Рольфом в 22:30, попросив, чтобы Национальная гвардия была развернута для защиты заключенных. Рольф отказался. Штурм СИЗО начался примерно в 23:00. К полуночи у тюрьмы собрались тысячи людей. Заместители шерифа применили слезоточивый газ по толпе, пытаясь разогнать ее. Однако толпа стала злее и больше. После того, как в толпу был запущен первый выстрел со слезоточивым газом, на ближайшей строительной площадке почтового отделения был проведен поиск материалов, которые впервые были брошены в тюрьму. Позднее из тяжелой трубы был импровизирован таран. Эмиг приказал своим офицерам покинуть два нижних этажа тюрьмы, где содержались Турмонд и Холмс. Позже было отмечено, что обе камеры были заняты другими известными убийцами. Эмиг также приказал, чтобы ни одному полицейскому не разрешалось использовать свое оружие или дубинки для защиты тюрьмы. Эмиг, девять его заместителей и восемь государственных патрульных были избиты, задушены и растоптаны во время беспорядков. Сначала открыли камеру Холмса на втором этаже. А потом принесли кусок веревки. Должно быть, человек 50 вошли в его камеру.
«Я стоял снаружи-Вы Холмс?-крикнул человек в маске пленнику, съежившемуся в углу. «Нет, я не Холмс-ответил он. «Ты чертов лжец, я тебя знаю»-закричал линчеватель в маске, и множество рук затянули веревку на шее Холмса. Он плакал о пощаде. «Пощадите меня, пощадите меня, не выводите меня, не отдавайте этой сумасшедшей толпе»-умолял Холмс. Кулаки врезались ему в лицо. Он упал на пол, все еще взывая о пощаде. Потом его пинали, а потом в него плевали. Его голова ударилась об пол. Волоча его за конец веревки, они стащили его вниз головой вниз. Потом эти 50 лидеров снова подошли ко мне и спросили, не Холмса ли они убили. Когда я сказал им, что не знаю, они сказали: «Ты лжец, Мур. Ты привез его из Сан-Франциско, и мы это знаем». Меня снова душили и бросили на пол. Затем толпа поднялась наверх и вошла в камеру Турмонда, но не смогла его найти. Они вернулись и потребовали спички. С помощью спичек и свечи они обыскали камеру. В маленькой каморке, примыкающей к камере, но все же являющейся ее частью, они нашли Турмонда. Как человеческая муха, он полз по стенам, упираясь в стены ногами и руками, на высоту 15 футов. Это странно построенный шкаф, простирающийся до крыши. Когда они увидели его в свете спичек, по тюрьме разнеслись самые ужасные леденящие кровь крики дьявольского восторга, которые я когда-либо слышал. Толпа, численность которой к этому времени оценивается в 6 000-10 000 человек, ворвалась в тюрьму, отвела Холмса и Турмонда через улицу в парк Сент-Джеймс и повесила их. После этого заместитель шерифа Джон Мур заявил: Я никогда не знал, что люди могут сходить с ума-они были не людьми, а животными». Мура дважды душили во время линчевания: один раз, когда он отказался сдать ключи от тюремных камер, и другой раз, когда он отказался опознать Холмса для мафии. Утверждается, что некоторые женщины в мафии поощряли насилие, по-видимому, забывая свой предыдущий совет позволить закону «идти своим чередом». Детская кинозвезда Джеки Куган, друг Брука из университета Санта-Клары, как сообщается, был одним из бандитов, которые готовили и держали веревку для линчевания. Турмонд был первым, кого линчевали. Когда его вытащили из тюрьмы головой вперед, толпа избила его и завязала веревку на шее. Одного человека, который пытался остановить линчевание, «схватили и швырнули почти над головами толпы». После того, как Турмонда повесили, толпа сорвала с него брюки, а охотники за сувенирами дрались за объедки. Холмс воскликнул: «Вы делаете большую ошибку! Я не тот человек, который вам нужен!» как его линчевали. Гарольд Фицджеральд описал эту сцену в Oakland Tribune. Статья: «Согласованный рывок-и белое, окровавленное тело второго из убийц Брука Харта закачалось в жутком ритме в свете восходящего полумесяца. Рев, смешанный с женскими криками, прокатился по парку. После этого толпа начала вываливаться из парка. Некоторые танцевали серпантином на улицах. Отрывки песни доносились то тут, то там в толпе». Холмса повесили на вязе, который когда-то стоял возле мемориала Мак-Кинли в парке Сент-Джеймс. Тела Турмонда и Холмса оставались висеть примерно 45 минут, пока их не срезали полицейские. Турмонд был похоронен на безымянном участке в Мемориальном парке Оук-Хилл 29 ноября, на том же кладбище, где Брук был похоронен 27 ноября. Холмс был кремирован в Оук-Хилле 29 ноября. Как сообщает San Francisco Chronicle, 2 декабря, после того как на специальном заседании городского совета были заслушаны показания в поддержку оставления пробкового вяза в качестве памятника и предостережения злодеям, совет одобрил вырубку дерева городскими рабочими.
Полиция была обязана сдерживать толпу охотников за сувенирами, ищущих ветку печально известного «дерева виселицы», кора и нижние ветки которого были срублены и сорваны на память. Линчевание было уникальным в истории американской политической и уголовной юстиции из-за участия губернатора штата, а также стремления общественных и деловых лидеров и правоохранительных органов разрешить внесудебные казни двух мужчин, которым не были предъявлены обвинения, которые не были привлечены к суду, не были преданы суду или осуждены за преступление в суде. Многие современные историки приходят к выводу, что эти двое мужчин действительно были виновны. Ройс Брайер, штатный автор « Хроники», позже получил Пулитцеровскую премию 1934 года за репортаж о линчевании. Согласно цитате, Брайер работал в течение шестнадцати часов вместе с несколькими помощниками, смешиваясь с толпой и звоня по телефону, сообщая новости из гаража через дорогу от тюрьмы, прежде чем сочинить историю за три часа, начиная с 00:30 утра 27 ноября. Кроме того, Пулитцеровская премия за редакционные карикатуры была присуждена Эдмунду Даффи из The Baltimore Sun за его карикатуру «California Points With Pride», которая высмеивала реакцию губернатора Рольфа на линчевание. Губернатор Рольф похвалил действия, заявив, что Калифорния направила сообщение будущим похитителям, и пообещал помиловать всех, кто участвовал в линчевании. Тем не менее, Рольф умер 2 июня 1934 года, до того, как по делу были предъявлены какие-либо обвинения. Окружной прокурор округа Аламеда Эрл Уоррен был самым решительным сторонником судебного преследования за линчевание. По словам помощника окружного прокурора округа Санта-Клара Герберта Бриджеса, он «не сожалеет о том, что линчевание произошло в Сан-Хосе». Окружной прокурор округа Санта-Клара Фред Томас сомневался, что можно найти кого-либо, кто мог бы свидетельствовать против зачинщиков линчевания, охарактеризовав истории, рассказанные местной молодежью, как «хвастливые», но неподтвержденные. Американский союз гражданских свобод заявил, что к декабрю 1933 года они нашли свидетелей, готовых опознать членов мафии, но граждане Сан-Хосе открыто выступили против вмешательства «посторонних». В конце концов, семь человек были арестованы за линчевание, но никто не был осужден. В Калифорнии линчевание конкретно не определяется как преступление, хотя преступления, совершенные во время линчевания, такие как беспорядки, нападения и убийства, потенциально могут преследоваться по закону. Одному молодому человеку было предъявлено обвинение в участии в линчевании после того, как он публично заявил, что возглавил толпу, но обвинения были сняты. Большое жюри округа Санта-Клара собралось в следующем году, но, несмотря на буквально тысячи свидетелей, множество репортеров и сотни фотографий, они обнаружили, что ни один свидетель не может опознать кого-либо из участников линчевания, поэтому никаких обвинений предъявлено не было. После линчевания губернатор Рольф был публично осужден за пропаганду «закона о линчевании» бывшим президентом Гербертом Гувером, затем в Стэнфордском университете в Пало-Альто. Рольф ответил: «Если бы были вызваны войска, сотни невинных граждан могли быть убиты». Рольф обвинил Гувера в том, что он призвал армию Соединенных Штатов против «Бонусных маршей» в 1932 году. Обмен мнениями продолжился. Президент Франклин Д. Рузвельт также осудил линчевание как «коллективное убийство» в общенациональном радиообращении. Родители Холмса подали в суд на губернатора Рольфа за его роль в линчевании их сына вместе с радиостанцией KQW и несколькими другими лицами, но иск был снят, когда губернатор умер от сердечного приступа в 1934 году. Вдова Холмса подала в суд на шерифа Эмига и нескольких помощников, сославшись на их небрежность и неспособность защитить его. Семья Турмонда не предприняла никаких действий от его имени и, как сообщается, никогда больше не говорила об этом между собой. У Брука Харта было три сестры-Жанетт, Мириам и Эллис-и брат Александр Джозеф-младший. Алекс Дж. Харт продал сеть магазинов в 1976 году. В 1983 году Гарри Фаррелл, обозреватель San Jose Mercury News, написал о линчевании в серии из двух статей. После выхода на пенсию он продолжил работу над книгой на ту же тему «Быстрое правосудие», опубликованной в 1992 году. «Быстрое правосудие» получило высокую оценку Уолтера Кронкайта. В своей книге 2007 года «Фальсификация присяжных в суде общественного мнения» автор Джон Д. Мерфи раскритиковал подход Фаррелла, отметив, что, принимая признания как исходную правду и придерживаясь «традиционной» истории, которая привела к правосудию толпы, Фаррелл изобрел разговоры и создал мотивы, которые невозможно было подтвердить и скрыть несоответствия. Мерфи указал, что более поздние телефонные звонки с требованием выкупа поступали из таксофонов, физически расположенных близко друг к другу, что привело к аресту Турмонда у таксофона всего в 46 м. от полицейского участка Сан-Хосе. По мотивам этой истории снято как минимум четыре фильма: «Ярость» (1936), «Звук ярости» (1950), «Ночь без справедливости» (2004) и «Долина радости сердца» (2006).