«СЛОВА, НАПИСАННЫЕ НА ВЕТРУ»
(Written on the Wind)

Действие происходит в доме техасского нефтяного магната и вращается вокруг его испорченных вседозволенностью отпрысков. Дочь Мэрили-алкоголичка и нимфоманка, с детства влюбленная в Митча Уэйна. Митч, занимающийся геологоразведкой в компании ее отца, не отвечает ей взаимностью. Он дружен с сыном и наследником магната, Кайлом-повесой с многочисленными комплексами, который периодически уходит в запой. Кайл влюбляется с первого взгляда в офисную работницу Люси Мур. В первое время после свадьбы она оказывает благотворное влияние на мужа, однако после того, как у него диагностируют бесплодие, Кайл начинает сомневаться в себе и теряет самообладание. Он подозревает Люси в связи с Митчем, который и вправду неравнодушен к ней. Старый магнат умирает. Когда Люси заявляет мужу, что беременна, тот набрасывается на жену с кулаками, обвиняя ее в неверности. Однако после выкидыша выясняется, что поставленный Кайлу диагноз был ошибочен, и он был отцом ребенка. Не в состоянии разобраться в собственных проблемах, Кайл и Мэрили упорно продолжают разрушать счастье себя и близких себе людей…
Роман Роберта Уайлдера, послуживший отправной точкой для сценаристов, был опубликован в 1945 году. Его действие разворачивалось в Северной Каролине в 1930-е годы. Реальная подоплека описанных событий-скандальные отношения миллионера З. С. Рейнольдса (наследника табачных фабрик R.J. Reynolds Tobacco) с певицей Либби Холман. Дэйв Кер: «Один из самых примечательных и невероятных фильмов, когда либо снятых в Голливуде, этот шедевр Дугласа Сирка преображает бульварно-мелодраматический сценарий в оглушительное брехтианское исследование бессилия американских семьи и бизнеса. Творческое использование Сирком цвета, чтобы подчеркнуть или затенить основное действие, на годы опередило технику того времени».
Джим Ридли: «Сирковские фильмы пятидесятых переполнены неудовлетворенными нимфоманками, тайными влюбленными, кровосмесительными позывами и подавленными однополыми влечениями-и в фильме все это взвивается в едином сирокко терзаний». Телеобозрение TV Guide: «Одно из самых примечательных критических высказываний по поводу американской семьи в истории кинематографа». Роджер Эберт: «Своенравная, плутоватая мелодрама, где можно обнаружить семена «Далласа», «Династии» и других сериалов высокого полета. Это Сирк придумал тональность, когда скандальное поведение подается с видом страстной серьезности, в то время как под ней клокочет пародия». Джим Хоберман: «Лучший фильм Сирка оставляет впечатление броского величия классицизма: как будто Норман Роквелл пытается воссоздать Парфенон или Жак-Луи Давид-зарисовать Лас-Вегас». Киносправочник Time Out: «Один из ключевых фильмов пятидесятых. Игра актеров-динамит, мелодрама рождается сама собой, кинематография, свет и художественное решение совершенно не имеют ничего общего с реализмом. Это не старое кино, это кино будущего». Несмотря на приятные товарищеские отношения Рока Хадсона со всеми на съемочной площадке и его очевидное счастье в браке, Дороти Мэлоун сказала, что считает его в некотором роде одиночкой, скрывающим свои чувства грусти и незащищенности. Тем не менее, у нее сложилась с ним связь, которая помогла ей преодолеть моменты напряжения на съемочной площадке. «Рок давал мне чувство безопасности всякий раз, когда я работал с ним». Хамфри Богарт не был впечатлен фильмом и посоветовал своей жене Лорен Бэколл не снимать еще один подобный фильм. В интервью 2000 года Марку Казинсу Бэколл назвал его «шедевром пены» и заявил, что сделала фильм только для работы с Роком Хадсоном. Все актеры хвалили Рока Хадсона. Особое впечатление он произвел на Роберта Стэка, у которого определенно была более яркая роль. Хадсон, конечно же, был звездой и одним из лучших актеров студии, в то время как Стэк был меньшим именем, предоставленным Universal для картины. «Почти любой другой актер, которого я знаю в этом бизнесе подошел бы к руководителю студии и сказал бы: «Эй, послушай, я звезда-ты урежешь роль этого парня или что-то в этом роде»-Стэк. сказал. «Но он никогда этого не делал. Я никогда этого не забывал». Немецкий киновед Томас Эльзессер резюмировал сюжет так: «Дороти Мэлоун хочет Рока Хадсона, которому нужна Лорен Бэколл, которая хочет Роберта Стэка, который просто хочет умереть». Во время съемок Рок Хадсон был женат на Филлис Гейтс, бывшей секретарше своего менеджера. Это был недолгий брак, который многие после того, как стало известно о гомосексуализме Хадсона, настаивали на том, что он, должно быть, был заранее спланированной фикцией. Но те, кто наблюдал за ними вдвоем, когда Филлис посещала съемочную площадку или когда они с Хадсоном присоединялись к Роберту Стэку и его жене на выходные, сказали, что никогда не думали, что между ними было что-то, что указывало бы на то, что их отношения были полностью ложью. По словам Дороти Мэлоун, в выступлении ей помог Рок Хадсон. «Я любила Сирка как режиссера-сказала она-но однажды он просто не смог достучаться до меня». Тихо и терпеливо Хадсон отвел Мэлоун в сторону и, поскольку у него уже был большой опыт общения с Дугласом Сирком, смог заставить ее понять, что режиссер пытался ей сказать. В 1956 году Рок Хадсон снялся в двух фильмах, которые часто упоминаются как оказавшие наибольшее влияние на телевизионные мыльные оперы: этот и «Гигант» (1956). Один из любимых фильмов Райнера Вернера Фассбиндера; он часто ссылался на него в своей работе. Большая часть актеров и членов съемочной группы вновь объединились во время работы над картинно й «Запятнанные ангелы» (1957). Интересно, что Роберт Стэк умирает в обоих фильмах. Номинация на «Оскар» композитора Виктора Янга за песню «Written on the Wind» была посмертной. Многие считали, что Лорен Бэколл выглядит слишком старой для молодого персонажа, которого она изображала. Ходили слухи, что фильм основан на смерти наследника табака Захария Смита Рейнольдса. Младший сын табачного магната Р. Дж. Рейнольдса, 20-летний плейбой отличался полной незаинтересованностью в семейном бизнесе, неисчерпаемыми карманными деньгами и вспыльчивым характером. Смит владел самолетом и буквально преследовал звезду бродвейской музыкальной комедии Либби Холман, пока 27-летняя певица не вышла за него замуж в 1931 году. Их брак был столкновением желаний, и во время праздничной вечеринки 4 июля 1932 года в семейном поместье Либби объявила, что беременна. Истории расходятся, но, как сообщается, произошла напряженная стычка, выстрел и молодой Смит был мертв. Либби и Эб Уокер, близкий друг Смита, который, по слухам, был ее любовником, были обвинены в убийстве. Опасаясь скандала из-за деятельности своего сына, чрезвычайно скрытная семья Рейнольдсов убедила власти снять обвинения. Официально смерть признали самоубийством. Роберт Стэк сказал, что не проводил никаких исследований, чтобы подготовиться к своей сложной роли. «Я просто пошел и использовал свое воображение, безумие и шесть стадий опьянения, и это был хороший шанс действительно доказать, что я могу либо сделать что-то очень хорошее, либо полностью рухнуть». Стэк настолько увлекся своей ролью, что Лорен Бэколл, разыгрывая сцену, в которой ему пришлось сбить ее с кровати и вызвать выкидыш, немного забеспокоилась. Как позже рассказал Стек, Бэколл сказал ему: «Ты сумасшедший, у тебя сумасшедшие глаза». Стэк сказал ей, что персонаж должен быть сумасшедшим, и она ответила: «Я не имею в виду притворяться сумасшедшим, ты действительно сумасшедший!». Дуглас Сирк хотел, чтобы было заявлено, что Кайл Хэдли имел гомосексуальные наклонности к Митчу Уэйну и тайно любил его. Однако об этом нельзя было упомянуть прямо из-за Кодекса Хейса. Тем не менее, подтекст был настолько сильным, что зрителям 1956 года было предоставлено достаточно возможностей прочитать его в любом случае. Для сегодняшней аудитории подтекст может быть довольно очевидным.
Захарий Смит Рейнольдс (1911-1932)-американский летчик-любитель, младший сын американского бизнесмена и миллионера Р. Дж. Рейнольдса. Сын одного из самых богатых людей в Соединенных Штатах в то время, Рейнольдс должен был полностью унаследовать 20 миллионов долларов, когда ему исполнилось двадцать восемь лет, как установлено в завещании его отца. Ранним утром 6 июля 1932 года Рейнольдс скончался при загадочных обстоятельствах от огнестрельного ранения в голову после вечеринки в фамильном поместье Рейнольда. Серия расследований выявила противоречивые показания тусовщиков и следы фальсификации места преступления. Смерть получила сенсационное освещение в национальных СМИ после того, как жена Рейнольдса, с которой он прожил несколько месяцев, бродвейская певица и актриса Либби Холман вместе с другом Рейнольдса Альбертом Эб Уокером были обвинены большим жюри в убийстве первой степени. Однако в конечном итоге дело было прекращено из-за отсутствия доказательств и по просьбе семьи Рейнольдсов. Это остается нерешенным. На основании улик и свидетельских показаний неизвестно, было ли это убийством или самоубийством. Братья и сестры Рейнольдса пожертвовали свои доли в его имении для создания Фонда З. Смита Рейнольдса в интересах социальных дел в Северной Каролине. Рейнольдс был младшим ребенком Р. Дж. Рейнольдса, основателя RJ Reynolds Tobacco Company, и Кэтрин Смит Рейнольдс. Он был близок со своими тремя старшими братьями и сестрами. Его сестра Нэнси с любовью вспоминала его в интервью 1980-х годов: «Смит был моим другом. Я имею в виду, что он был моложе меня, но вы никогда не относились к нему так, потому что он был таким умным и таким взрослым. Он был очень сильным персонажем». На момент рождения Смита в 1911 году Р. Дж. Рейнольдс был самым богатым человеком в штате Северная Каролина, а табачная компания Р. Дж. Рейнольдса производила четверть всего жевательного табака в Соединенных Штатах. Появление бренда сигарет Camel два года спустя, в 1913 году, резко увеличило прибыль компании. За первый год производства было продано 425 миллиардов сигарет Camel, которые к 1918 году стали самой популярной маркой в США. Пара и их четверо детей сначала жили в викторианском особняке в стиле королевы Анны на 666 West Fifth street в Уинстон-Салеме, Северная Каролина. Дом был расположен на улице, известной как «Улица миллионеров», вместе с другими богатыми членами семьи Рейнольдс и важными сотрудниками Reynolds Tobacco. Живя в особняке, Кэтрин начала проектировать загородное поместье, будущий дом Рейнольдса. Сельское хозяйство и деревенская жизнь были очень стильными среди богатых американцев в то время. Сама Кэтрин была подписана на такие модные издания, как Town and Country, Women's Home Companion и Country Life in America. Поместье площадью 1067 акров будет завершено зимой 1917 года. Центральным элементом загородного дома был особняк с 64 комнатами, который Р. Дж. и Кэтрин скромно назвали «бунгало». Дом был четырехэтажным и разделен на центральную часть с двумя крыльями, каждое из которых примыкало к основному дому под углом 20 градусов. Проектирование и строительство дома заняло в общей сложности 5 лет: планировка дома и инженерные коммуникации стали сложными для удовлетворения потребностей семьи. Окончательный план включал две кухни, три кухонных лифта, лифт, четырнадцать ванных комнат, телефон в каждой комнате и орган Aeolian Company с четырьмя клавишными и педальной подножкой. Коврики, шторы и другая мебель были спроектированы и размещены таким образом, чтобы поглощать резкие тона и создавать более теплый звук. Относительно простой внешний вид «бунгало» выдавал роскошный интерьер: главные помещения-центральная гостиная, приемный зал и столовая-были украшены детальной отделкой, резной лепниной и розетками, в том числе коринфскими, дорическими и ионическими колоннами и в каждой общественной комнате была резная мраморная каминная полка. Главный дом дополняли сады, виноградники, поле для гольфа, два теннисных корта, открытый бассейн и искусственное озеро с эллингом под названием «Озеро Кэтрин». Озеро Кэтрин было создано путем перекрытия близлежащего Сайлас-Крик. Глубина озера регулировалась водосбросом, который вел в искусственный бассейн с бетонным дном. Иногда пруд опорожняли для очистки, подметая дно и стенки. Дом Рейнольдса функционировал как самодостаточное поместье, а также представлял собой прилегающую «деревню Рейнольдса» для рабочих. У него было собственное почтовое отделение, жилье для сотрудников, две церкви, две школы и модельная ферма, где можно было демонстрировать и внедрять новейшие методы сельского хозяйства, животноводства и садоводства. Строительство поместья совпало с растущим богатством семьи Рейнольдсов: компания RJ Reynolds испытала резкий рост прибыли после появления марки сигарет Camel. Чистая прибыль в 1912 году составляла 2, 9 миллионов долларов, а к 1924 году она подскочила до 23, 8 миллионов долларов. В 1922 году Wall Street Journal сообщил, что чистая прибыль компании была самой высокой, когда-либо полученной производителем табака в истории. Семья навсегда переехала в поместье в декабре 1917 года. Однако в начале года Р. Дж. Рейнольдс заболел раком поджелудочной железы. Лечение, в том числе карантин и удаление всех зубов, не увенчались успехом. К началу 1918 года Р. Дж. все больше страдал от болей и был прикован к постели. Он путешествовал между Уинстон-Салемом и больницей Филадельфии для лечения рака поджелудочной железы. После серьезной операции он был доставлен обратно в поместье и умер 29 июля 1918 года. Р. Дж. заранее написал завещание, по которому каждому из его четырех детей оставался траст, к которому они имели ограниченный доступ, пока им не исполнилось двадцать восемь лет. С момента открытия трое младших детей посещали школу, построенную для поместья. Через год после смерти Р. Дж. Кэтрин начала ухаживать за директором, нанятым в 1919 году, Джоном Эдвардом Джонстоном, человеком примерно на 20 лет моложе ее. 11 июня 1921 года Кэтрин и Эдвард Джонстон поженились в гостиной поместья. После медового месяца за границей в Лондоне и Париже пара переехала в меньшую хижину в поместье, оставив детей в главном бунгало с гувернанткой и другими слугами. Вопреки рекомендациям врача, в 44 года Кэтрин забеременела в начале 1924 года. Беременность была тяжелой, и пара переехала в свою квартиру в Нью-Йорке, чтобы иметь лучший доступ к врачам. 21 мая она родила Дж. Эдварда Джонстона-младшего. Однако через три дня она умерла. После смерти Кэтрин забота о детях легла на плечи Джонстона и их дяди Уилльяма Нила Рейнольдса. Тем летом они отправили детей в летнее турне по Европе и Южной Америке, что уже было запланировано Кэтрин ранее. По возвращении осенью каждый из них был отправлен в свои школы-интернаты. Смит Рейнольдс отправился в Вудберри, где ранее учился его старший брат Дик. Смит Рейнольдс провел два года в Вудберри, балуясь различными клубами, в том числе Клубом курильщиков, где он был известен как Верблюд Рейнольдс. Находясь в Вудберри, он написал по крайней мере две предсмертные записки: эти заметки будут извлечены из его бумаг после его смерти и показаны во время дознания. Одна записка была написана как последняя воля и гласила: «Я передам свою машину Эбу Уокеру, лучшему другу. Мои деньги-Дику. Моя репутация-Вирджинии. Моя красота-Мэри (ей это нужно). P. S. Вы думаете, что я пьяный, но это не так. P. S. Надеюсь, вы не обижаетесь на это завещание». Второй документ был написан каракулями на обратной стороне заявления от Finchley, Clothing, Haberdashery, датированного июнем 1927 года: «Моя девушка отказала мне. Прощай навсегда. Передай мою любовь Мэри, Вирджинии, Нэнси, Дику. Прощай, жестокий мир. Смит». Его брат Дик бросил сельскохозяйственный и инженерный колледж штата Северная Каролина после двух семестров, чтобы переехать в Нью-Йорк. К этому времени Смит Рейнольдс перешел в среднюю школу поместья. После неудачи он последовал примеру своего брата, бросив учебу в пятнадцать лет, чтобы присоединиться к нему и работать в недавно основанной Reynolds Aviation. Рейнольдс был заядлым спортивным летчиком, как и его старший брат. После успеха исторического трансатлантического перелета Чарльза Линдберга в 1927 году Дик Рейнольдс занялся авиацией как бизнес-предприятием, купив историческое поле Рузвельта вместе с близлежащими месторождениями Кертисс и Митчелл и основал авиакомпании Reynolds Aviation и Camel City Flying Service. Неофициальный семейный историк считал, что интерес Смита к авиации исходил от его брата Дика, поскольку «Смит смотрел на своего старшего брата и хотел делать то же, что и его старший брат». Нэнси Рейнольдс считала, что оба ее брата «обладали механическим, математическим типом мышления». Летом 1926 года Смит Рейнольдс взял свои первые уроки пилотирования у Льюиса С. МакГинниса, летного инструктора в летной школе Кертисс. Братья практиковали взлеты и посадки на лужайке перед бунгало длиной 1, 2 км. и выполняли трюки в воздухе, чтобы напугать своих сестер Мэри и Нэнси. В конце концов, Смит Рейнольдс бросил школу, чтобы работать в Reynolds Aviation и стать независимым летчиком. Одноклассник по средней школе Р. Дж. Рейнольдса, Эгберт Дэвис-младший, вспомнил, что Рейнольдс не заинтересовался, когда Дэвис пригласил его вступить в местный клуб YMCA: «Смит хотел проводить все свое свободное время в полетах». Свидетельствуя о его увлечении, его финансовые отчеты за 1928 год показывают расходы на новый самолет Waco 10 Whirlwind, страховку пилота, членство в авиационном клубе, авиационные журналы, парашюты. Кроме того, он участвовал в местном авиационном сообществе Уинстон-Салема: в сентябре 1928 года он выиграл любительскую гонку на открытии нового аэропорта Уинстон-Салема, Миллер Филд. Рейнольдс получил лицензию частного пилота в 16 лет 1 августа 1928 года, засвидетельствованную Международной авиационной федерацией и лично подписанную Орвиллом Райтом. В мае 1929 года он получил лицензию пилота транспортного средства и лицензию механика по планеру и двигателю. В семнадцать лет он был самым молодым человеком в стране, имеющим лицензию транспортного пилота. К тому времени Рейнольдс был своего рода местным героем в Уинстон-Салеме и одним из самых известных спортивных летчиков штата во время «золотого века» авиации. Самым большим достижением Рейнольдса в авиации было самое продолжительное в то время одиночное кругосветное путешествие на расстояние 17 000 миль, продолжавшееся с декабря 1931 года по апрель 1932 года. Путешествие началось в Лондоне и закончилось в Гонконге. Между ними Смит пролетел над территориями, включая Средиземное море, Северную Африку, Сирийскую пустыню и Индию. Рейнольдс начал подготовку к полету весной 1931 года, купив биплан Savoia-Marchetti S.56, построенный Американской аэронавигационной корпорацией в Порт-Вашингтоне, Нью-Йорк. Самолет был специально модифицирован, чтобы иметь одноместное сиденье и дополнительный запас топлива для дальности полета на 1000 миль. После покупки самолета Рейнольдс встретился с другом детства, Робертом «Сликом» Шепардом, репортером журнала Уинстон-Салема. Рейнольдс и Шепард заключили деловое соглашение, согласно которому Шепард должен был написать историю о полете вокруг света и распространить ее через национальное агентство печати. Рейнольдс попросил сделать его захватывающим и незабываемым в духе других известных авиационных подвигов того времени. Взамен Шепард получит половину продажной цены рассказа. Путешествие было отложено из-за нескольких фальстартов из-за переговоров о разрешении на полет, многочисленных приступов болезни и механических проблем. Рейнольдс вел рукописный журнал полетов, в котором задокументированы его впечатления и полетные данные во время путешествия, чтобы Шепард ссылался на них для будущих публикаций. Журнал раскрывает сложный и часто опасный характер полета. Самолет испытывал почти постоянные механические проблемы, что приводило к многочисленным вынужденным посадкам. Рейнольдсу приходилось чинить собственное оборудование, обычно в одиночку и в отдаленном районе. Он записывает, что несколько раз почти оказывался в затруднительном положении. Пролетая над плохо нанесенной на карту землей, он часто перемещался только по железным дорогам, рекам, береговым линиям или ориентирам, отмеченным на дорожной карте, как видно из примера из журнала: «Итак, через некоторое время, запустив мотор, я вылетел в Рим. Я снова пошел по маршруту через Геную, а затем пошел вдоль побережья. До сих пор погода была ясной, но примерно в 25 милях к югу от Генуи стало пасмурно и туманно. Через несколько минут я скользил по поверхности воды и имел видимость около 25 ярдов. Оставалось только одно-взобраться сквозь туман на его вершину. Я почувствовал некоторое облегчение, когда на высоте 2000 футов увидел солнце. Несколько минут я был в довольно щекотливом положении, когда меня окружали горы, не говоря уже о лодках. Верхушка тумана была похожа на столешницу. Вы могли видеть на многие мили, а над ним иногда поднимались горные вершины. Это, по крайней мере, в какой-то степени подсказало мне, где находится земля. Острова тоже гористые и поднимаются над туманом. Я летал на 2 часа без перерыва в столешнице. Как раз в тот момент, когда я уже собирался потерять надежду, все рассеялось, и я оказался всего в паре миль от совершенно чистого побережья. Я немного волновался, потому что мой дроссель был ослаблен, и двигатель, казалось, также сжигал слишком много бензина». Полет не был зарегистрирован в популярной истории авиации. Рейнольдс не смог преодолеть последние 270 миль маршрута на самолете: при полете между Хайфоном и Чаньцзяном, Китай, самолет чуть не сорвался. Рейнольдс был вынужден облегчить груз, выбросив припасы за борт, чтобы снова взлететь. При посадке в Чаньцзяне было обнаружено повреждение двигателя, из-за которого самолет не мог работать без капитального ремонта. Таким образом, Рейнольдс добрался до Гонконга, прокатившись на нефтяном корабле. Затем он отменил запланированную публикацию о путешествии, отказавшись от журнала полетов и отменив предыдущее предложение Шепарду. По возвращении в Соединенные Штаты Рейнольдс поселился со своей новой женой в поместье на оставшееся лето. Он поступил в Нью-Йоркский университет на программу авиационной инженерии на осень 1932 года и нанял аспиранта Нью-Йоркского университета, чтобы тем временем обучать его математике. Рейнольдс умрет еще до того, как войдет в программу. После смерти Рейнольдса его сестра Нэнси Сьюзан Рейнольдс в частном порядке опубликовала журнал полетов, чтобы почтить его память. Оригинальная копия журнала была роздана семье и друзьям. Страницы оригинального журнала были отсканированы и оцифрованы для Цифрового архива Юго-Западной Вирджинии Технологического института Вирджинии. Перепечатанные копии журнала продаются в сувенирном магазине музея Рейнольдса. Самолет NR 898, использовавшийся в полете, в конечном итоге был отправлен из Гонконга в Сиэтл, штат Вашингтон. Он был продан Рейнольдсом 4 августа 1933 года. Шесть лет спустя он был уничтожен во время пожара в ангаре при хранении в Салеме, штат Орегон. Самолет Savoia-Marchetti, похожий на тот, который использовал Рейнольдс в 1931 году, выставлен в Музее авиации Каролины в Шарлотте, Северная Каролина. Самолет находится в долгосрочной аренде у поместья Рейнольдса в Уинстон-Салеме. Летом 1929 года Рейнольдс начал ухаживать за Энн Ладлоу Кэннон из Конкорда, Северная Каролина, внучкой Джеймса Уилльяма Кэннона и наследницей текстильного состояния Cannon Mills. Он летал в Конкорд, чтобы прокатить ее на своем самолете. Отец Энн Джо Ф. Кэннон настоял на том, чтобы пара поженилась. Рано утром 16 ноября 1929 года он отправил подростков и себя с шофером в Йорк, Южная Каролина, прибыв около 2 часов ночи, чтобы пожениться. Брак быстро распался. На ежегодной общественной рождественской вечеринке в отеле Winston-Salem Роберт Ли Рейнольдс и Кэннон подрались. После вечеринки пара вернулась в свои апартаменты в центре города, чтобы устроить ужин, все еще в ярости. На глазах у друзей Рейнольдса драка переросла в драматические масштабы. Рейнольдс дважды ударил Кэннон, чтобы успокоить ее, и отправил ее спать. После этого он сидел у открытого окна и угрюмо швырял обеденные тарелки на трамвайные пути девятью этажами ниже. В интервью 1980 года для проекта устной истории сестра Рейнольдса Нэнси Сьюзен вспоминала: «Я знаю, что у него был очень плохой характер. На самом деле, когда он злился, он был очень зол». К началу 1930 года, несмотря на то, что Энн была беременна, пара фактически рассталась. В августе 1930 года Энн Кэннон родила дочь Энн Кэннон Форсайт, которую отправили жить с бабушкой и дедушкой в Блоуинг-Рок, Северная Каролина. 6 января 1930 года сестра Рейнольдса Нэнси вышла замуж за Генри Уокера Бэгли в Рейнольде. Чарльз Брэкетт был одним из женихов. После смерти Рейнольдса он записал в своем дневнике 6 июля 1932 года: «Дети Рейнольдсов показались мне прекрасными примерами того, к чему может привести слишком много денег и слишком мало дисциплины. Братья запрыгивали в спальни гостей, чтобы бросить яйца им на головы или пугать дробовиками. Ночь свадьбы они отмечали, бросая с балкона на пол зала тяжелые скамейки». Примерно через месяц после свадьбы с Энн друг Рейнольдса Дуайт Дир Виман, наследник тракторного состояния John Deere, приехал в Уинстон-Салем в гости. Виман был продюсером нынешнего бродвейского хита «Маленькое шоу». В апреле 1930 года Рейнольдс отправился на концерт The Little Show с гастрольной труппой Вимана в Балтиморе. Он был ослеплен бродвейской звездой Либби Холман и ее выступлением, в том числе ее фирменной песней Moanin' Low. После того, как его представили, Рейнольдс ответил цветами и записками. Холман провела лето 1929 года во Флориде со своими друзьями. Он последовал за ней на своем самолете, став частью ее окружения. Позже Холман утверждала, что «Смит попросил меня выйти за него замуж в то первое лето, почти сразу после того, как встретил меня. Я сказала нет, я не думала, что мне следует выходить за него замуж, потому что он был так молод. И, конечно же, он еще не развелся и все еще был женат. Я сказала ему, что думаю, что ему лучше немного подождать. Кроме того, я была в театре и не думала, что было бы справедливо жениться, пока еще в театре. Он сначала согласился к этому, ждать пять лет. Потом он пришел ко мне и сказал: Ты иди в театр, Либби. Ты нужна мне сейчас. У меня никогда не было любви в моей жизни, и я хочу кого-то вроде тебя, и как только когда я получу развод, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Я всю жизнь был один». Друзьям Либби не нравилось задумчивое отношение Смита, но они терпели его, поскольку он платил за посещение ночных клубов, баров и общение с элитой нью-йоркского общества. Его постоянное присутствие привело к тому, что Клифтон Уэбб назвал его личным талисманом Либби: «Смитти, странствующий медведь». У Либби Холман в течение жизни было множество отношений как с мужчинами, так и с женщинами, в первую очередь с наследницей DuPont Луизой д'Андело Карпентер. Несмотря на дружелюбие и нежность к Рейнольдсу, который был на восемь лет моложе, друзья считали, что она относилась к нему как к «любезному шуту». Современник вспоминал о ней: «У нее была довольно уникальная красота, которая была совершенно не похожа на то, что модные журналы могли бы назвать красивыми в настоящее время. Ее глаза и волосы, которые она имела тенденцию носить странным и диким образом по сравнению с остальными, были самыми поразительными. И она, казалось, могла есть и пить все, что хотела, не беспокоясь о своей фигуре. Нам всем было ужасно жаль юного Смита, когда она стала его. Она казалась способной поглотить его полностью. У меня часто были разногласия с некоторыми из моих друзей, которым она очень нравилась, хотя они ужасно завидовали ей. Я никогда не хотел видеть ее больше, чем мог помочь. Но она была в большом спросе. А если ты хотел пойти на вечеринку, то обязательно наткнулся на нее». Смит продолжал следовать за Либби на своем самолете, ведя себя все более беспорядочно: летом 1930 года он снял коттедж недалеко от дома Луизы Карпентер, у которой жила Либби. Когда пара отплыла в Европу, он приказал частным детективам найти, где они остановились в Париже, и появился у них на пороге. После того, как он последовал за ней обратно в США, они часто ссорились, поскольку он неоднократно умолял ее бросить карьеру и выйти за него замуж. Они устраивали драки на глазах у друзей Либби в барах Гарлема, которые им нравилось посещать. После одной катастрофической ссоры он улетел на запад и провел оставшееся лето в Калифорнии и Колорадо, хотя продолжал регулярно звонить Либби по телефону. Однажды он приземлился в Денвере, заселился в отель «Браун Палас», и позвонил Либби в квартиру пьяным. По телефону он сказал Либби, что, если она не пообещает выйти за него замуж, он покончит с собой. Либби удалось уговорить его и заставить повесить трубку и заснуть. Затем в ярости она взяла такси до дома Клифтона Уэбба, чтобы поговорить, сказав его матери Мейбел, что она «поставит себя на место этого проклятого дурака». Либби Холман сыграла главную роль в популярном бродвейском ревю Three's a Crowd. Описывая ее карьеру на тот момент, один журналист сказал: «Ее звали вкусом Бродвея. В «Маленьком шоу» она стала хитом. В этом новом предприятии-миллион хитов в одном». Рейнольдс присоединился к ней в Нью-Йорке, когда в шоу состоялось более 200 представлений. Он видел почти каждый спектакль, сидя в первом ряду. Хотя они начали встречаться и считались парой, они продолжали часто ссориться. Рейнольдс также продолжал угрожать ей самоубийством. В июне 1931 года Смит арендовал дом недалеко от резиденции Либби в Сэндс-Пойнт, Лонг-Айленд. Соседи по коттеджу были возмущены поведением Либби и ее окружения. Они часто устраивали шумные вечеринки и ходили в основном обнаженными. В то время как они продолжали видеть друг друга, возникла напряженность, поскольку Либби продолжила свои давние отношения с Луизой д'Анделот Карпентер. Пара вместе с сестрой Либби Марион, Таллулой Бэнкхед и ее сестрой Юджини Бэнкхед оставила Рейнольдса позади и неделю плыла по проливу Лонг-Айленд на яхте отца Луизы. После их возвращения Рейнольдс и Либби смогли проводить время вместе, но постоянно ссорились, что приводило к непредсказуемым результатам. Однажды он якобы наткнулся на Либби и Луизу вместе на диване в ее коттедже, тут же развернулся на каблуках и захлопнул дверь. Он умчался на своем родстере Rolls-Royce к океану, сбросив его с четырехфутовой подпорной стены, прежде чем разбить его о волны. В другом предполагаемом инциденте из коттеджа Либби раздался громкий выстрел, за которым последовали спорящие крики. Группа соседей подкралась к окну, чтобы заглянуть после того, как все стихло: вместо хаотичной сцены они увидели только Либби, читающую книгу, и Смита Рейнольдса, положившего голову ей на колени. Летный инструктор Питер Бонелли позже вспомнил эпизод, в котором Рейнольдс выразил склонность к самоубийству. Либби, но не Смит, была приглашена на вечеринку, устроенную Беатрис Лилли. Узнав, что его не пригласили, Рейнольдс поспешил на ближайший аэродром. Бонелли застал его готовящим свой самолет к взлету в слезах: «Я думал, что он еще раз поссорился с Либби-после этого он всегда расстраивался-и пытался вывести его из себя…Он сказал мне, что Беатрис Лилли пыталась разорвать его роман с Либби, что она устраивала вечеринку для Либби, но не пригласила его, хотя знала, что он остановился в коттедже Либби». Он бешено оторвался от земли. Я думал, что он разобьется. Его самолет качнуло, но он поднял нос, а затем, прямо как ворона, направился в океан. Его не было семь часов, и когда он вернулся, он признался, что намеревался лететь прямо до тех пор, пока не упадет в океан. Малейшая механическая неисправность прикончила бы его». На противоположной стороне спектра Рейнольдс также осыпал Либби любовью: однажды он пролетел на низколетящем самолете над домом в Сэндс-Пойнт, сбрасывая вручную лепестки роз вдоль частной дорожки коттеджа к пляжу. Во время расследования смерти Рейнольдса в 1932 году Либби утверждала, что Рейнольдс смертельно боялся быть похищенным из-за его денег. Она описала случаи его паранойи, свидетелем которых она была, например, когда он оставлял манекен на кровати, в то время как сам спал под ним. Прятался по дому с пистолетом, если слышал странный шум. Один раз случайно выстрелил из указанного пистолета внутри коттеджа. Однажды, услышав, как люди разговаривают возле дома, выпрыгнул из заднего окна и побежал за полицией на две мили. Однако биографы Патрик Рейнольдс и Том Шахтман сомневаются в правдивости этих утверждений. Полицейские отчеты с описанием любого из этих инцидентов никогда не подавались. Кроме того, Либби утверждала, что боялся похитителей еще до того, как похищение ребенка Линдберга захватило национальное общественное сознание. 26 августа 1931 года Рейнольдс поднял свой самолет Savoia-Marchetti на борт лайнера Cunard RMS Berengaria и отплыл в Саутгемптон, затем вылетел в Лондон, чтобы начать свой кругосветный полет 1931 года. Однако он заразился гриппом во время пребывания в лондонском отеле. Газеты цитировали якобы унылые письма, которые, как утверждается, были отправлены Либби, когда он был ужасно болен: «Я был болен. Не знаю, в чем дело, но я никогда еще долгое время не чувствовал себя так сильно, как умираю». Другое якобы письмо, датированное сентябрем, телеграфировало ей: «Зачем возвращаться сейчас? Увидимся позже, но самоубийство предпочтительнее. Это последняя телеграмма. С любовью, Смит», а другое якобы того же дня: «Дорогой Ангел. Я бы с радостью отказался от этой поездки или всего, что я должен посвятить вам все свое время, если бы вы сделали то же самое для меня. Маузер с несколькими патронами в нем. Пришло время другой команде вступить в бой». В своей книге «Позолоченный лист» биографы Патрик Рейнольдс и Том Шахтман предполагают, что неоднократные ссылки Рейнольдса на самоубийство были формой эмоциональной манипуляции с целью добиться расположения Холман. Инфекция сосцевидного отростка вынудила Рейнольдса вернуться в Соединенные Штаты для лечения. После успешной операции Рейнольдс отправил Энн Кэннон в Рино, штат Невада, неофициально известный как «Мировая столица разводов». В 1927 году срок проживания для получения гражданства-а затем и развода-составлял всего шесть месяцев. В 1931 году он был дополнительно сокращен до шести недель. Было создано множество «ранчо для разводов», чтобы обслуживать богатых, приезжающих в поисках «быстрого» развода. Энн Кэннон осталась на ранчо «Lazy Me», принадлежащем Корнелиусу Вандербильту-младшему, чтобы поселиться в нем. В показаниях о разводе Кэннон сообщила, что Рейнольдс ругал ее и заставлял ее чувствовать себя «ужасно нервной и расстроенной». Рейнольдс показал, что они расстались, потому что: «Она любит большие вечеринки, а я люблю маленькие вечеринки». Развод был завершен 23 ноября 1931 года. Условия развода включали, что Кэннон получит 500 000 долларов из траста, в который он войдет, а их маленькая дочь Энн Рейнольдс II получит ту же сумму. В своем дневнике 1932 года после смерти Рейнольдса Чарльз Брэкетт писал: «Смит Рейнольдс соблазнил Либби, и они поженились. Мне жаль сообщать, что Говард Дитц сказал мне, что в начале знакомства Либби сказала: «Если девушка Кэннон получила от этого миллион, почему бы мне не получить пять миллионов?». Шесть дней спустя, 29 ноября 1931 года, Смит Рейнольдс женился на Либби Холман в гостиной Монро, мирового судьи штата Мичиган. На медовый месяц не было времени: новая Либби Рейнольдс уехала обратно в тур, а Смит Рейнольдс отправился в путешествие на 17 000 миль. Они оба договорились встретиться в Гонконге для официального медового месяца. После того, как поездка закончилась, пара вернулась в Соединенные Штаты и поселилась на лето в поместье.
Смит Рейнольдс погиб при загадочных обстоятельствах от выстрела в голову из полуавтоматического пистолета Маузер 32-го калибра ранним утром 6 июля 1932 года, после празднования 21-летия своего друга Чарльза Гидеона Хилла-младшего (1911-1960), друга детства Рейнольдса и двоюродного брата Энн Кэннон. Рейнольдс был застрелен и упал без сознания на восточном спальном крыльце дома поместья. После того, как гости вечеринки ушли, единственными людьми в доме, кроме Рейнольдса и Холман, были Альберт «Эб» Бейли Уокер, друг детства и личный помощник Рейнольдса, и актриса Бланш Юрка, подруга Либби. Уокер сообщил во время расследования смерти Рейнольдса, что он услышал выстрел внизу, и сразу после этого Холман выбежала на балкон и закричала: «Смит покончил с собой!». Уокер сказал, что нашел Рейнольдса истекающим кровью и без сознания наверху с пулевым ранением в правом виске. С помощью Холман и Юрки Уокер доставил Рейнольдса в баптистскую больницу Северной Каролины. Рейнольдс был объявлен мертвым в 5:25 утра. В тот же день коронер округа Форсайт зафиксировал и объявил смерть самоубийством. Однако впоследствии коронерское расследование показало, что смерть наступила в результате пули, выпущенной неизвестным лицом. Терминология была адаптирована для того, чтобы юридически исключить Рейнольдса как стрелка, исключая самоубийство и вместо этого предлагая убийство. И Уокер, и Холман считались подозреваемыми в его смерти, и в конечном итоге им обоим было предъявлено обвинение для дальнейшего расследования в рамках официального судебного разбирательства в убийстве Рейнольдса первой степени-Холман за само подозреваемое убийство и Уокер как сообщник. Дело привлекло внимание всей страны. Репортеры напечатали драматические утверждения о том, что у Холман был роман с Уокером, и что эти двое преднамеренно убили Рейнольдса. Дядя Рейнольдса Уилльям Нил Рейнольдс сказал окружному прокурору, что семья считает смерть Рейнольдса самоубийством и поддерживает снятие обвинений. Прокурор в конечном итоге сделал это за отсутствием доказательств, и судебное разбирательство так и не состоялось. Травма смерти Рейнольдса будет сопровождать Холман до конца ее жизни. Она покончила жизнь самоубийством 18 июня 1971 года. Друг и бывший любовник Нед Рорем записал в своем дневнике 22 июня: «Либби Холман покончила с собой. Почему-то это не вызывает удивления. Ибо если Либби была самой богатой женщиной в мире (становившейся еще богаче по мере того, как в ее жизни умирали мужчины), к тому же прославленной и удостоенной особой дружбы, то призрак насилия преследовал ее с самого начала. Однажды она сказала: «Вы хотите знать правду? В ночь, когда умер Смит Рейнольдс, я была так пьяна, что не могу вспомнить, что произошло!». То, что Холман не могла вспомнить, что произошло, повторяется в работе биографа Джона Брэдшоу. Брэдшоу рассказывает из интервью с еще живыми близкими друзьями, что Холман в панике звонила им по телефону: «Она сказала Луизе Карпентер, что семья Рейнольдсов ужасно обращалась с ней, как будто они подозревали, что она как-то связана со смертью Смита. Но, к сожалению, Либби ничего не могла вспомнить. «Я была так пьяна прошлой ночью-сказала она-я не знаю, стреляла я в него или нет». Смит Рейнольдс похоронен на Салемском кладбище в Уинстон-Салеме. Братья и сестры Рейнольдса подверглись длительной борьбе за получение своей доли в имении Рейнольдса, после чего в 1936 году они учредили траст на его имя, который обеспечил его одноименный фонд. Первый грант фонда в 1937 году был направлен на деятельность Департамента здравоохранения штата Северная Каролина по лечению венерических заболеваний у жителей Северной Каролины, при этом в течение 10-летнего гранта было выделено 1, 5 миллиона долларов. Финансовые пожертвования Фонда сыграли важную роль в перемещении всего Университета Уэйк-Форест из Уэйк-Форест, Северная Каролина, в Уинстон-Салем в 1956 году. Дочь Рейнольдса, Энн Рейнольдс, в основном воспитывалась ее бабушкой, Энни Ладлоу Кэннон, которая старалась защитить свою внучку от прессы. В детстве она жила в основном между резиденцией Кэннон в Конкорде и их летним домом в Блоуинг-Рок, известным как «Мирамичи», что означает «счастливое уединение». После получившего широкую огласку судебного разбирательства, в результате которого она получила часть наследства своего отца, в прессе ее назвали, возможно, «самым богатым ребенком в мире». В годы после похищения ребенка Линдберга богатые семьи опасались похищения. В детстве Рейнольдс ее дедушке и бабушке угрожали смертью, говоря: «Ты следующая» в отношении их внучки, которая жила в отдельной спальне на нижнем этаже Мирамичи, сопровождая Рейнольдс вне дома даже на свиданиях с другими детьми. Хотя Рейнольдс редко появлялась в обществе, она была страстной наездницей и участвовала в ежегодном шоу Blowing Rock Horse Show. В 1948 году, в возрасте восемнадцати лет, она вышла замуж за Ллойда Тейта, друга детства и известного наездника в кругах конных выставок южного восточного побережья. Тейт унаследовала свою часть имущества Смита Рейнольдса, оцениваемого в 9 миллионов долларов, когда ей исполнился двадцать один год в 1951 году. Так началась ее карьера видного южного филантропа. Ее будущие усилия будут сосредоточены в первую очередь на борьбе с бедностью и сегрегацией в сфере образования. Она была основателем, а затем президентом Фонда Северной Каролины и экспериментальной программы, вдохновленной «войной с бедностью» губернатора Терри Сэнфорда в штате. В 1967 году она основала Фонд Энн С. Стоуффер (названный в честь ее матери, умершей в 1961 году). Фонд предоставил чернокожим студентам полные стипендии для обучения и интеграции в элитные южные интернаты. Создавая фонд, она считала, «если бы мы могли выбрать действительно умных детей и показать этим белым мальчикам, что черные не просто баскетболисты, или футболисты, или музыканты, но что они яркие, с хорошими качествами и желанием учиться, мы могли бы помешать белым быть фанатиками и помочь им увидеть чернокожих такими, какие они есть-собратьями-людьми», хотя она признала, что «в конце концов программа будет гораздо более полезной для белых больше, чем черных», мнение, поддержанное бывшим ученым Стоуффера Энтони Чейзом, который считал, что «черные ученики в различных школах где учились ученики Стоуффера были там, чтобы удовлетворить потребность белых учеников. Другими словами, это не было для нас, мы были там для них». В 1969 году ее второй муж, доктор Гарри Форсайт, внес свой вклад в оплату обучения четырех студентов из своего кармана. Эти студентки были единственными чернокожими женщинами, которые жили в кампусе Уэйк Форест в то время. Помимо активной деятельности в крупных благотворительных организациях, она также анонимно участвовала во многих делах. После ее смерти в 2003 году ее друг Вернон Джордан вспоминал о ней: «Она была мне дорогим и драгоценным другом. Я помню ее за ее бескорыстную, заботливую щедрость. Она делилась, и она заботилась, и она осмелилась, и она сделала». Второй ребенок Смита Рейнольдса родился после его смерти в январе 1933 года в больнице Пенсильвании. Ребенок родился недоношенным, весом всего 1, 6 кг. и требовал ухода в инкубаторе для младенцев сразу после рождения. В своем первом интервью после стрельбы в июле Холман заявила, что назовет ребенка «Смит» независимо от пола: «Мальчик или девочка, это должно быть имя». Тем не менее, «Смит» был переведен на его второе имя с Кристофером в качестве первого. Позже он получил на всю жизнь прозвище «Топпер». В августе 1950 года 17-летний Рейнольдс и его друг Стивен Вассерман провели лето в Калифорнии, чтобы работать на шахтах Серро-Гордо, принадлежавших отцу Вассермана. В какой-то момент они составили план восхождения на восточную стену горы Уитни, подвиг, который до этого совершали только дважды команды из двух человек. Двое молодых людей начали свое восхождение 6 августа. Они были объявлены пропавшими без вести 11 августа. Тело Вассермана было найдено спасательной командой 13 августа у подножия отвесной скалы высотой 3000 футов. Несколько дней спустя передовая группа альпинистов нашла тело Рейнольдса, застрявшее в расщелине на скале. Спасатели предположили, что перед падением они находились в пределах 300 футов от вершины. Связанные вместе, одно соскальзывание, казалось, увлекло за собой другое. 10 футов обрыва нейлоновой веревки были привязаны к телу Вассермана, а остальные 80 футов-на Рейнольдсе. После смерти Кристофера опустошенная Холман основала Фонд Кристофера Рейнольдса в 1952 году. Известно, что фонд предоставил значительный грант в поддержку поездки Мартина Лютера Кинга-младшего в 1959 году в Индию для изучения ненасильственной тактики Махатмы Ганди. Несколько фильмов были вдохновлены событиями из жизни Рейнольдса. Всего через три года после скандала были сняты две: «Пой, грешник, пой» (1933) и «Безрассудный» (1935). «Пой, грешник, пой» с Полом Лукасом и Лейлой Хайамс в главных ролях-единственная режиссерская заслуга продюсера Говарда Кристи. Хайамс играет певицу, вышедшую замуж за богатого плейбоя, которого обвиняют в убийстве на игорном корабле, когда все улики указывают на нее. Персонаж, изображающий Рейнольдса, которого играет Дон Диллауэй, постоянно пьян на протяжении всего фильма. В «Безрассудстве» Джин Харлоу играет зажигательную певицу, которая вступает в отношения с чрезмерно рьяным поклонником, богатым миллионером (Франшо Тон). Джоан Кроуфорд изначально была выбрана на главную роль, но ее заменила Харлоу за неделю до съемок, поскольку продюсер Дэвид О. Селзник хотел извлечь выгоду из романа Харлоу с коллегой по фильму Уилльямом Пауэллом в то время и ее собственных отношений с бывшим мужем Полом Берном, который недавно загадочным образом погиб.
Элизабет Ллойд Холман (урожденная Хольцман; 1904-1971)-американская светская львица, актриса, певица и активистка. Элизабет Ллойд Хольцман родилась 23 мая 1904 года в Цинциннати, штат Огайо, в семье юриста и биржевого маклера Альфреда Хольцмана и его жены Рэйчел Флоренс Воркум Хольцман. Ее семья была еврейской, но она не была воспитана религиозно. Их другими детьми были дочь Мэрион Х. Хольцман и сын Альфред Пол Хольцман. В 1904 году богатая семья обеднела после того, как дядя Холмана Росс Хольцман присвоил почти 1 миллион долларов их брокерского бизнеса. Альфред изменил фамилию с Хольцман на Холман во время Первой мировой войны из-за антинемецких настроений. Либби окончила среднюю школу Хьюза 11 июня 1920 года в возрасте 16 лет. Она окончила Университет Цинциннати 16 июня 1923 года со степенью бакалавра искусств. Позже Холман вычла из своего возраста два года, настаивая на том, что она родилась в 1906 году, когда она указала Управлению социального обеспечения в качестве года своего рождения. Холман покинула свой родной город осенью 1924 года, чтобы заняться актерским мастерством в Нью-Йорке. Сначала она жила в женском общежитии и посещала занятия в Колумбийском университете. Она начала работать на сутенершу Полли Адлер зимой, когда ее сбережения иссякли. Адлер устроила ее сменный график, чтобы приспособить ее занятия. Позже она вспоминала о Холман: «Каждый день она приходила после уроков, неся учебники, в коротких юбках, оксфордах и беретах, которые были модными среди студенток, и садилась за работу…». Она была «приятна, улыбалась», и фактами о ее методе заработка на жизнь, и независимо от того, какую сумму денег ей предлагали после ее крайнего срока в одиннадцать часов (срок закрытия дверей общежития), ее ответ всегда был «Нет». Ее первая театральная работа в Нью-Йорке была в дорожной компании The Fool. Ченнинг Поллок, сценарист «Дурака», сразу же признал таланты Холман и посоветовал ей заняться театральной карьерой. Она последовала совету Поллока и вскоре стала звездой. Продюсер Леонард Силлман рассказывает в своей автобиографии, что ему «имя Либби нравилось гораздо больше, чем ее официальное имя, и под моим нежным побуждением 24 часа в сутки она изменила его». Коллега по ранней стадии, который стал близким другом, был будущая кинозвезда Клифтон Уэбб, Он дал ей прозвище, «Статуя Либби». Ее бродвейский дебют состоялся в спектакле «Сапфировое кольцо» в 1925 году в театре Селвин, который закрылся после 13 спектаклей. Она была объявлена как Элизабет Холман. Ее большой прорыв произошел, когда она появилась с Клифтоном Уэббом и Фредом Алленом в бродвейском ревю 1929 года The Little Show, в котором она впервые спела блюзовую композицию «Moanin' Low» Ральфа Рейнджера, которая принесла ей дюжину приглашений на премьеру, вызвала восторженные отзывы критиков и стала ее фирменной песней. Также в этом шоу она спела песню Кей Свифт и Пола Джеймса «Можем ли мы быть друзьями?». Она стала известна как главная певица Бродвея. В следующем году Холман представил стандарт Говарда Дитца и Артура Шварца « Что-то, что тебя запомнит» в шоу Three's a Crowd, в котором также снимались Аллен и Уэбб. Другие выступления на Бродвее включали «Веселье Гаррика» (1925), «Карусель» (1927), «Радуга» (1928), «Игры Неда Уэйберна» (1929), «Месть с музыкой» (1934), «Ты никогда не знаешь» (1938), во время производства которой у нее было сильное соперничество с мексиканской актрисой Лупе Велес, и ее собственное ревю «Блюз, баллады и песни о грехах» (1954). Одним из фирменных образов Холман было платье без бретелек, изобретение которого ей приписывают или, по крайней мере, то, что она была одной из первых громких обладательниц этого платья. В индустрии, прессе и среди друзей Холман была известна своей смелой личностью. Она была частым предметом современных колонок светской хроники, и стала известна в прессе как «темно-фиолетовая угроза». Воспоминания друзей, знакомых и коллег подробно описывают сценическую манеру и индивидуальность, которыми она была известна. Например, друг и коллега Говард Дитц, описывавший ее как «смуглую фурию с серыми глазами», вспоминал: «Никто в театре не был более обсуждаемым, чем Либби Холман, которая приехала из Цинциннати и была готова ко всему. Она делала возмутительные вещи. Например, в одну из пятниц она сказала, что устала быть милой, и предложила, чтобы на выходных в «Анри Сувене», на которые мы оба были приглашены, мы вели себя неприлично, а не как обычно. Я сказал, что не думаю, что смогу это унести. Что ж, попробуй-сказала Либби. Мэйбл показала нам сад, и Либби сказала: «Я ненавижу цветы». Анри, известный композитор, сыграл одну из своих песен, и Либби сказала: «Мне не нравится то, что вы играете». Мэйбл уловила ее реплику и сказала Либби: «Ты мне не нравишься». Это было началом большой дружбы». Кроме того, Леонард Силлман вспомнил о ней: «Это была крупная девушка с пушистыми волосами. У нее были прорези для глаз, ужаленный пчелами рот и несколько ненадежный певческий голос. Когда она чувствовала себя хорошо, она была потрясающей певицей. Когда она не была сказочной, она была плоской. Она ходила в потрепанном старом берете и пальто, сшитом из шкур одной лисы и нескольких кроликов, больных бешенством. Я понимаю, что из всего этого может быть трудно вызвать в воображении образ довольно фееричной, неотразимой волшебницы. Но именно такой она и была. Она могла оказывать странное обаяние. В сериале был мальчик, которого мы все звали «Лошадиное лицо». У него такое развратное отношение к Либби, что он ходил за ней повсюду, как щенок, что означало ходить за мной повсюду, потому что к тому времени я и сам никогда не отставал от ведьмы. Каждый вечер после представления мы втроем сидели до рассвета, пили молоко, ели салат из капусты, ненавидя жизнь. Однажды ночью, во время одной из таких сессий быка и говядины, Либби встала, подошла к письменному столу и принялась писать письмо. Она положила его в конверт и вышла из комнаты. Я поднял конверт и увидел, что он был адресован мисс Либби Холман. Я, естественно, прочитал письмо. В нем говорилось: «Моя божественная Либби, как ты можешь терпеть двух таких глупых людей, как Леонард и Лошадиное Лицо? Они, без сомнения, самые ужасные, самые обычные и вульгарные люди, которых я когда-либо видел. Я люблю тебя, божественная Либби, чудесная Либби, прекрасная Либби. С любовью, Либби». У Либби Холман было множество отношений как с мужчинами, так и с женщинами в течение ее жизни, включая Жанну Игелс, Таллулу Бэнкхед, Жозефину Бейкер, и, позже в ее жизни, писательницу Джейн Боулз. Несмотря на то, что друзья заметили, что с мужчинами она «ломает яйца», она была нежной и интимной в своих однополых отношениях. Ее самые заметные отношения были с наследницей DuPont Луизой д'Андело Карпентер. Отношения пары продлились до смерти Холман в 1971 году. Во время бродвейской карьеры Либби в начале 1920-х годов они ходили на вечеринки и прогулки в Гарлеме, одетые одинаково в мужские костюмы в котелках, к которым присоединялись другие современницы-лесбиянки и бисексуалы, такие как Таллула Бэнкхед, Беатрис Лилли, Джоан Кроуфорд и Мэрилин Миллер. Карпентер должна была играть значительную роль на протяжении всей жизни Холман. Они растили детей, жили вместе и были открыто приняты товарищами по театру. Некоторых она шокировала тем, что встречалась с гораздо более молодыми мужчинами, такими как американский актер Монтгомери Клифт, которого она наставляла. Холман заинтересовался одним фанатом, Смитом Рейнольдсом, летчиком-любителем и наследником табачной компании RJ Reynolds, который был на семь лет моложе ее. Он был известен друзьям и семье как просто «Смит». Они встретились в Балтиморе, штат Мэриленд, в апреле 1930 года после того, как он увидел ее выступление в The Little Show. Он попросил своего друга Дуайта Дира Вимана, продюсера шоу, представить его ей. Он преследовал ее по всему миру на своем самолете и стал известен как «Смитти, странствующий медведь» в группе друзей Холман, ссылаясь на его подобную домашнему животному преданность и следование за ней по всему миру. Хотя друзья Холман не любили Рейнольдса, находя его угрюмым и трудным в общении, они терпели его присутствие, поскольку он оплачивал визиты в нью-йоркские бары и ночные клубы. Пара часто спорила и время от времени пускалась в драки перед кругом друзей Холман. Рейнольдс неоднократно угрожал Холман самоубийством. В письме к ней, написанном во время авиапутешествия, он однажды написал: «Дорогой Ангел. Я бы с радостью вернулся домой, если бы ты не продолжала шоу. Все мое время вам, если бы вы сделали то же самое для меня. Если я дойду до того, что я просто не могу без вас ни минуты, ну, вот старый Маузер с несколькими патронами в нем. Пришло время вступить в бой другой команде». Несмотря на бурный характер их отношений, Холман и Рейнольдс поженились 29 ноября 1931 года в гостиной дома мирового судьи в Монро, штат Мичиган. Рейнольдс хотел, чтобы Холман отказалась от актерской карьеры. Она взяла годовой отпуск, чтобы остаться в семейном поместье Рейнольдсов в Уинстон-Салеме, Северная Каролина. Ночью 5 июля 1932 года в родовом поместье Рейнольдс и Холман устроили вечеринку по случаю 21-летия друга детства Смита Чарльза Гидеона Хилла-младшего. После того, как участники вечеринки ушли, остались только лучший друг и секретарь Рейнольдса Альберт «Эб» Бейли Уокер и подруга Холман, актриса Бланш Юрка, Рейнольдс скончалась от огнестрельного ранения в голову утром 6 июля. Поскольку многие свидетели были пьяны, заявления о происшествии были противоречивыми и сумбурными. Холман сказала, что она не могла вспомнить большую часть ночи или следующего дня. Многочисленные показания, данные Уокером в ходе следствия, противоречили друг другу. Власти сочли стрельбу самоубийством, но коронерское расследование признало это убийством. Смерть попала на первые полосы газет, и местный шериф слил подробности в прессу, что спровоцировало новые слухи. Карпентер заплатила за Холман залог в размере 25 000 долларов в здании суда округа Рокингем в Вентворте, Северная Каролина. Холман была одета в тяжелую вуаль и темное платье, и прохожие и репортеры подумали, что она черная или представительница смешанной расы-распространенное заблуждение из-за ее оливкового оттенка кожи. Холман уехала в Цинциннати, чтобы обратиться за помощью к ее отцу, который был юристом. Опасаясь дальнейшего скандала, семья Рейнольдсов связалась с местными властями, и обвинения были сняты. 10 января 1933 года Холман родила Кристофера Смита «Топпера» Рейнольдса. Травма смерти Рейнольдса будет сопровождать Холман до конца ее жизни. Она покончила жизнь самоубийством 18 июня 1971 года. Окружной прокурор, участвовавший в этом деле, позже сказал, что она невиновна, и он подумал, что, если бы дело было передано в суд, могло бы иметь место насилие, подобное делу Лео Франка. В марте 1939 года Холман вышла замуж за Ральфа Холмса, актера театра и кино. Она встречалась с его старшим братом Филиппсом Холмсом. В 1940 году оба брата, которые были наполовину канадцами, поступили на службу в Королевские ВВС Канады. Филиппс Холмс погиб в результате столкновения двух военных самолетов 12 августа 1942 года. Когда Ральф Холмс вернулся домой в августе 1945 года, брак распался, и они расстались. 15 ноября 1945 года Ральф Холмс был найден мертвым в своей квартире на Манхэттене в результате передозировки барбитуратов в возрасте 29 лет. Во время Второй мировой войны она пыталась организовать шоу для военнослужащих со своим другом, афроамериканским музыкантом Джошем Уайтом, но им отказали на том основании, что «мы не набираем смешанные компании». Либби и Джош были слишком храбры, хотя, возможно, она не совсем понимала, на что шла в Америке 1940-х годов. Когда они приступили к репетициям своего первого шоу в нью-йоркском клубе, она подошла к входной двери, и ее приветствовали. Джоша направили к служебному входу сзади. Либби дождалась дня, когда они должны были открыться, после того, как владельцы потратили огромную сумму на рекламу, и сказала им, что не собирается петь в их клубе, пока они не изменят свою расовую политику в отношении дверей. Она выиграла. В Филадельфии Джошу отказали в номере в отеле, в баре которого они пели по ночам. Либби разглагольствовала и сказала им: «Снимите американский флаг снаружи и развевайтесь над гребаной свастикой, почему бы и нет!». Когда официальные лица сказали им, что армия США не терпит смешанных шоу, Либби ответила: «Смешанные? Вы имеете в виду мальчиков и девочек?». Холман усыновила двух сыновей, Тимми (1945) и Тони (1947). Ее биологический сын Кристофер («Топпер») умер 7 августа 1950 года, упав во время альпинизма. Она дала ему разрешение заняться альпинизмом с другом на горе Уитни, самой высокой вершине в Калифорнии, но не знала, что мальчики плохо подготовлены к приключению. Оба умерли. Близкие Холман утверждают, что она так и не простила себя. После смерти ее сына Кристофера Холман (у которой были деньги от брака с Рейнольдсом) создала Фонд Кристофера Рейнольдса для поддержки равенства, международного разоружения и решения экологических проблем. Со временем фонд сузил сферу своей деятельности до более конкретных причин, таких как отношения между Кубой и США. Она участвовала в защите Бенджамина Спока, педиатра и писателя, арестованного за участие в антивоенных демонстрациях. В 1950-х годах Холман работала со своим аккомпаниатором Джеральдом Куком над исследованием и аранжировкой того, что они называли земной музыкой. В первую очередь это были блюз и спиричуэлс, которые были связаны с афроамериканским сообществом. Она была вовлечена в движение за гражданские права и стала близким другом и соратником Мартина Лютера Кинга-младшего. Через свой фонд она предоставила средства для поездки Кинга в Индию с его женой Кореттой Скотт Кинг, чтобы встретиться с последователями Махатмы Ганди, которых он называют «путеводной звездой нашей техники ненасильственных социальных изменений». 27 декабря 1960 года она вышла замуж за художника и активиста Луи Шанкера. Она продолжала выступать и делать записи. Сообщается, что Холман страдала депрессией после смерти Джона Ф. Кеннеди и Мартина Лютера Кинга-младшего, поражения на президентских выборах Юджина Маккарти, гибели молодых людей во время войны во Вьетнаме, смерти ее сына и болезни ее друга Джейн Боулз. Друзья сказали, что она потеряла жизненные силы после смерти Монтгомери Клифта в 1966 году. Смерть нескольких близких ей людей, в сочетании с войной во Вьетнаме и бурной политической ситуацией сказались на ее психическом здоровье. 18 июня 1971 года Холман была найдена почти мертвой на переднем сиденье своего Rolls-Royce. Ее доставили в больницу, где она скончалась через несколько часов. Ее смерть была признана самоубийством из-за отравления угарным газом. Принимая во внимание ее приступы депрессии и сообщения о прошлых попытках самоубийства, никто из друзей или родственников Холман не был удивлен ее смертью. Она была кремирована, а прах развеян над вершинами деревьев.
Дороти Мэлоун получила «Оскар» как лучшая актриса второго плана, а фильм номинировался за лучшую песню «Written on the Wind» и актера второго плана (Роберт Стэк). Также Дороти Мэлоун номинировалась на «Золотой глобус» как лучшая актриса второго плана.