Если вы считаете сайт интересным, можете отблагодарить автора за его создание и поддержку на протяжении 8 лет.

 


«ГОСПОДИН ИЗ АДА»
(El Mariscal del infierno)

Испания-Аргентина, 1974, 95 мин., «Profilmes/Orbe Producciones»
Режиссер Леон Климовски, сценарист Ясинто Молина, композитор Карлос Висиелло
В ролях Ясинто Молина, Норма Себре, Мариано Видаль Молина, Грасиела Нильсон

Франция первой половины 15 века. Годы Столетней войны. Маршал Франции барон Жиль де Ланкре, прославившийся в битвах с англичанами, возвращается в родовой замок, раздосадованный холодным приемом у короля. Озлобленный на всех, барон решает, воспользовавшись знаниями в магии и колдовстве приглашенного в замок известного алхимика, который обещает маршалу найти «философский камень», получить бессмертие и узурпировать трон Франции. Чтобы добыть «философский камень», барон насильно на глазах родителей выкрадывает местных, имеет с ними секс, а потом убивает их на алтаре жертвоприношения. Все это не нравится народу, который к тому же обирается жесточайшими налогами, поэтому крестьяне организуют партизанские отряды. Старый друг барона по имени Гастон также возвращается в родные края. Он узнает, что произошло с бароном де Ланкре, и под воздействием общих настроений крестьян возглавляет движение повстанцев…
Прототипом барона послужил реальный исторический персонаж Жиль де Монморанси-Лаваль (1405-1440), более известный как Жиль де Рэ, французский барон, маршал Франции и алхимик, участник Столетней войны, сподвижник Жанны Д’Арк. Был арестован и казнен по обвинению в серийных убийствах, хотя достоверность этих обвинений в настоящее время оспаривается. Послужил прототипом для фольклорного персонажа Синяя Борода. Родители Жиля де Ре происходили из известнейших французских родов. Ребенок получил превосходное образование, знал древние языки. Плоды этого воспитания проявились в любви Жиля к собиранию книг, коллекционированию древностей, в пытливости ума, проявляемом им на протяжении всей жизни. Несмотря на то, что большую часть своей жизни Жиль провел в седле (в прямом смысле) и на поле боя, он стал обладателем очень богатой библиотеки, на приобретение книг для которой не жалел денег. В 11-летнем возрасте остался сиротой-потерял отца, погибшего во время военных действий (мать умерла ранее). Унаследовал громадное состояние и его воспитанием занялся дед, который считал, что умение владеть мечом куда важнее, чем знание латыни. Жиль полюбил фехтование, соколиную охоту, бешеные скачки по окрестностям родового замка Тиффож. Пространство для охоты и скачек изрядно увеличилось, когда дед заставил 16-летнего Жиля жениться на Катрин де Туар. Вопрос этот решался непросто, поскольку невеста приходилась жениху кузиной, а церковь не одобряла браки между близкими родственниками. В итоге брак был все же разрешен. К владениям семьи прибавилось обширное поместье в Бретани (приданое невесты). К тому же через жену Жиль породнился с будущим королем Карлом VII. С 1427 года принимает участие в военных действиях французской короны во время Столетней войны между Англией и Францией. Жиль был телохранителем и наставником Жанны Д’Арк, военным руководителем ее ополчения. Утверждалось, что однажды и ему явилось видение свыше. В 25-м возрасте в июле 1429 года, после того, как войско Жанны Д’Арк вступило в Реймс и Карл VII был коронован, Жилю присвоили звание маршала Франции. Но затем последовали поражения и гибель Жанны Д’Арк. Жиль приложил огромные усилия, чтобы спасти своего кумира. Когда в 1431 году Жанна попала в плен, он собрал войско из наемников и двинулся к Руану, но опоздал: Жанну казнили. Он удаляется в свое поместье и ведет междоусобные войны с де Буэлем. Впоследствии много денег он израсходовал на прославление Жанны Д’Арк. Он заказал «Орлеанскую мистерию» и в течение 10 лет оплачивал постановку мистерии в театре. В 1432 году Жиль ненадолго возвращается в свет, помогает Карлу VII в снятии осады Ланьи. Примерно с 1432 года отношение к Жилю де Рэ при дворе короля Карла VII начинает меняться в худшую сторону, из-за слухов о распущенном поведении маршала, никак не согласующимся с католическими представлениями о нравственности. Жиль вышел в отставку и с 1433 года стал постоянно жить в поместном замке Тиффож в Вандее. Здесь он жил как король с охраной в две сотни рыцарей, личной церковью с тридцатью канониками, обширной библиотекой редких рукописей. Тут он мог свободно предаваться своим увлечениям. С этой поры в свите маршала начали появляться разного рода толкователи снов, маги, чародеи и алхимики. Последние, используя щедрое финансирование своего хозяина, вели поиски философского камня, эликсира молодости, технологии превращения недрагоценных металлов в золото. Жиль де Рэ оплачивал их исследования не только в силу жажды стяжания, поскольку в то время материальные проблемы его не особенно тяготили. Скорее всего, маршал, будучи человеком весьма эрудированным, жаждал общения с людьми необыкновенными, чей кругозор выходил за рамки обыденных представлений того времени об образованности. Под алхимическую лабораторию были переоборудованы большие помещения на первом этаже в Тиффоже. Жиль де Рэ не скупился на расходы. Его торговые агенты скупали в огромных количествах необходимые для опытов ингредиенты; некоторые из таковых ингредиентов-акульи зубы, ртуть, мышьяк-были по тем временам очень дороги. В 1439 году некий некромант Франческо Прелати, монах из епархии Ареццо, умевший внушать людям уверенность в своих неограниченных магических возможностях, вошел в доверие к барону. Он организовал в Тиффоже поразительные сеансы, на которых вызывал демона по имени Баррон, и стал главным алхимиком при маршале. Хотя уже около двух лет он состоял в штате маршала, но только теперь сумел отодвинуть конкурентов-французов и убедить Жиля де Рэ в собственной незаменимости. Прежние алхимические советники маршала были по своему образованию католическими священниками, Прелати же прямо заявлял, что он-колдун, имеющий в личном услужении демона по имени Баррон, благодаря которому может общаться с миром мертвых и повелевать ими. В конце августа 1440 года епископ Нантский Жан де Малеструа в своей проповеди сообщил прихожанам, что ему стало известно о гнусных преступлениях «маршала Жиля против малолетних детей и подростков обоего пола». Епископ потребовал, чтобы все лица, располагающие существенной информацией о таких преступлениях, сделали ему официальные заявления. Многозначительные недомолвки в проповеди епископа производили впечатление множественности и серьезности собранных им улик. На самом же деле, произнося свою проповедь, Жан де Малеструа опирался всего лишь на единственное заявление об исчезновении ребенка, которое было подано в его канцелярию супругами Эйсе за месяц до этого. Заявление супругов, записанное 29 июля 1440 года, никаких прямо изобличающих Жиля де Рэ улик не содержало. В нем приводились только косвенные доводы, на основании которых можно было заключить, что 10-летний сын Эйсе исчез в замке Машекуль, принадлежавшем Жилю де Рэ, во время пребывания там маршала. Описываемые супругами события имели место в декабре 1439 года, то есть случились за 7 месяцев до подачи ими заявления. Юридическая ценность такого рода документа была совершенно ничтожна. Епископ Нантский сам это прекрасно понимал, потому-то и продержал заявление супругов Эйсе безо всякого движения в течение месяца. Но сразу по окончании проповеди к секретарю епископа обратились люди, которые были готовы свидетельствовать о восьми разновременных случаях исчезновения в поместьях маршала мальчиков и девочек. На следующий день, когда молва о необычном содержании епископской проповеди распространилась по городу, были сделаны заявления о девятом случае. Епископ проинформировал о достигнутых результатах главу инквизиционного трибунала Бретани Жана Блуэна. Тот уже был наслышан и об алхимических изысканиях маршала, и о состоящем у него в услужении итальянском некроманте. Обвинительный акт, который в течение нескольких дней подготовили епископ Нантский Жан де Малеструа и инквизитор Жан Блуэн, суммировал в 47 пунктах сущность претензий к Жилю де Рэ со стороны церкви. Среди главных обвинений фигурировали человеческое жертвоприношение домашнему демону, колдовство и использование колдовской символики, убийство невинных мальчиков и девочек, расчленение и сжигание их тел, а также выбрасывание их тел в ров (то есть не предание земле по христианскому обычаю), сексуальные извращения, оскорбление действием служителя католической церкви. Копии этих 47 пунктов были вручены герцогу Бретонскому Жану V и направлены Генеральному инквизитору Франции Гийому Меричи. В пункте 16 утверждалось, что «в одной из нижних комнат замка, или крепости Тиффож, принадлежавшего жене вышеназванного Жиля, около пяти лет назад монсеньор Франческо Прелати, самозваный специалист в запрещенном искусстве геомантии, и Жан де ла Ривьер начертили множество магических знаков, кругов и цифр. Также в лесу около вышеназванной крепости Тиффож некто по имени Антуан де Палерм из Ломбардии вместе с другими волшебниками и вызывателями демонов занимался гаданием и вызыванием злых духов по имени Орион, Вельзевул, Сатана и Велиал с помощью огня, фимиама, мирра, алоэ и других ароматических веществ». В 15 пункте обвинения сказано: «В соответствии с первоначальными обвинениями на основании общественных слухов, завершившихся тайным расследованием, проведенным его высокопреподобием епископом Нантским в его городе и епархии, с помощью уполномоченных представителей инквизиции и обвинителя епископского суда по следующим обвинениям в преступлениях и нарушениях, предусматриваемых церковными законами, и по поводу жалоб, угроз и стенаний, исходящих от многих личностей обоих полов, вопивших и жаловавшихся о потере и смерти своих детей. Вышеназванный обвиняемый Жиль де Рэ и его сообщники брали невинных мальчиков и девочек и бесчеловечно забивали их, убивали, расчленяли, сжигали и подвергали всяким пыткам, а вышеупомянутый Жиль, обвиняемый, приносил тела упомянутых невинных детей дьяволам, призывал и заклинал злых духов и предавался гнусному содомскому греху с маленькими мальчиками и противоестественно удовлетворял свою похоть с молоденькими девочками, отвергая естественный способ копуляции, когда невинные мальчики и девочки были живы, а иногда и мертвы или даже во время их смертных судорог». Другие обвинения дополняли перечисленные преступления. В одном говорилось, что Жиль де Рэ приказал «сжечь тела вышеназванных невинных детей и выбросить их в рвы и канавы вокруг упомянутых замков и в выгребные ямы упомянутого замка Ла-Сюэ». В другом утверждалось, что де Рэ предлагал «руку, глаза и сердце одного из упомянутых детей со своей кровью в хрустальном кубке демону Барону в знак уважения и поклонения». В третьем Жиль подвергался судебному преследованию за хранение и чтение запрещенных книг по магии. В целом Жиль де Рэ был осужден как «еретик, вероотступник, вызыватель демонов, повинный в преступлениях и противоестественных пороках, содомии, богохульстве и осквернении неприкосновенности святой церкви».
Уже 3 сентября-то есть до заслушивания объяснений Жиля де Рэ в епископальном суде, маршала проинформировали о том, что люди герцога Бретонского в некоторых местах принялись сносить межевые знаки на границах земель, принадлежащих маршалу. Факт дележа имущества еще не осужденного Жиля де Рэ многое говорит о предвзятости и готовности суда в любом случае вынести обвинительный приговор. 13 сентября 1440 года епископ вызвал де Рэ, который не оказал сопротивления, в суд, который происходил в епископской резиденции. Ныне это здание является частью нантского музея Добре и включает археологическую экспозицию. Предварительные слушания состоялись 28 сентября, официальный суд начался 15 октября. На предварительных слушаниях 28 сентября 1440 года были заслушаны свидетельские показания. «Названные персоны заявили со слезами и болью о пропаже их сыновей, племянников и прочих, предательски похищенных, а затем бесчеловечно убитых Жилем де Рэ и его сообщниками. Они насиловали их жестоко и противоестественно и совершали с ними грех содомии. Они много раз вызывали злых духов, которым приносили клятву верности. Они совершали другие ужасные и неописуемые преступления, касающиеся церковной юрисдикции». В первоначальном варианте обвинения относились не только к Жилю, но и к его сообщникам. Герцог Бретонский Жан V санкционировал проведение собственного судебного разбирательства, параллельно с епископальным. Прокурор Бретани Гийом Копельон потребовал разрешения на проведение розыскных мероприятий. Суд во всем поддержал прокурора и тот с большим отрядом охраны выехал в Тиффож для ареста слуг маршала. Копельон имел при себе весьма длинный поименный список приближенных к Жилю де Рэ лиц, которые необходимо было подвергнуть допросу. В этот список попали персоны и в самом деле весьма осведомленные о деятельности маршала. Факт существования подобного списка является свидетельством утечки информации из ближайшего окружения маршала. Кто-то явно доносил герцогу Бретонскому обо всем, что творил Жиль де Рэ. Действия Копельона были хорошо подготовлены, а потому эффективны. Он схватил основных колдунов, а кроме них-двух молодых телохранителей Жиля де Рэ, неких Анри Гриара, 26 лет, и Этьен Корилло, 22 лет. Эти люди на протяжении последних лет были рядом с маршалом почти ежедневно и были весьма осведомлены о его занятиях. Кроме них была арестована и некая бабка Меффрэ-женщина, занимавшаяся поставкой маршалу живого товара, то есть детей. Жиль де Рэ, отверг все обвинения, потребовал себе адвоката и своего нотариуса для ведения протокола заседания, независимо от судебного. В этом ему было отказано. С 15 по 19 октября 1440 года шли судебные слушания. Де Рэ упорно не признавал законности суда и заявлял, что «лучше пойдет на виселицу, чем в суд, где все обвинения-ложь, а судьи-злодеи и симонисты». Жиль согласился выслушать составленное заранее обвинение уже из 49 статей. С одной стороны, как считают некоторые историки, это могло быть связано с тем, что в ответ на оскорбления Жиля судьи отлучили его от церкви. С другой стороны, Жиль уже целый месяц находился в тюрьме, и хотя условия, видимо, у него были лучше, чем у закоренелых преступников, это тоже не могло на нем не сказаться. Так или иначе, он «униженно, со слезами на глазах просил представителей церкви, о которых он так плохо и нескромно говорил, простить ему его оскорбления». Однако из всего списка предъявленных ему обвинений Жиль признался лишь в чтении одной книги по алхимии, которую дал ему некий шевалье из Анжу, ныне обвиняемый в ереси, и в разговорах об алхимии и постановке соответствующих опытов в своих домах в Анжере и Тиффоже. Все остальное, а особенно вызов демонов и заключение договора с дьяволом, Жиль отрицал. Чтобы доказать свою невиновность, он предложил судьям прибегнуть к ордалии-испытанию каленым железом. В этом предложении не было ничего удивительного, поскольку он, как и любой другой человек знатного происхождения, имел право требовать, чтобы истинность его слов была доказана Божьим судом. Другое дело, что его представления о суде земном были для середины XV века несколько устаревшими. Предложение Жиля не было услышано, но судьи в ответ приняли решение о применении пыток. 21 октября Жиль был приведен в пыточную камеру, где внезапно стал «униженно просить» перенести пытку на следующий день, чтобы в промежутке «признаться в выдвинутых против него обвинениях так, чтобы судьи остались довольны и не понадобилось бы его пытать». Посовещавшись, судьи решили, что «из милости к обвиняемому они перенесут пытку на вторую половину дня, и если случайно Жиль признается, они перенесут ее на следующий день». Жиль был подвергнут пытке, и, чтобы получить необходимые изобличающие показания, его слуги и четыре предполагаемых сообщника были также подвергнуты пытке. После пятого заседания суд постановил пытать маршала, дабы «побудить его прекратить гнусное запирательство». Жиль де Рэ был подвергнут пыткам вместе с четырьмя своими алхимиками. Растянутый на «лестнице», маршал Франции быстро прекратил запираться и препираться и пообещал сознаться «добровольно и свободно». Страх перед пытками заставил Жиля заговорить: он согласился со всеми статьями обвинения, которые были ему зачитаны. На следующий день, 22 октября, он вновь повторил свои показания-на этот раз, в соответствии с судебной процедурой, «свободно», «без угрозы пыток», «со слезами на глазах и с большим раскаянием». В целом в ходе заседаний было заслушано 110 свидетелей, включая доносчиков. Сначала разбирались пункты обвинения, связанные с алхимическими изысканиями Жиля де Рэ и его сношениями с нечистой силой. Многие свидетели утверждали, что видели своими глазами помещения по первому этажу замка Тиффож, украшенные каббалистической и сатанинской символикой. Штатные алхимики маршала Франции рассказали о сути проводившихся по его указанию экспериментов. Прелати дал весьма пространные и подробные показания как о своих отношениях с Жилем де Рэ, так и о специфическом интересе хозяина к магии. По заявлению итальянца, Жиль де Рэ написал собственной кровью текст договора с демоном Барроном, в котором просил для себя три великих дара: всеведения, богатства и могущества. Поскольку демон требовал жертвы, маршал принес таковую: ею была курица. Но демон не удовлетворил собственную жажду крови обычной курицей и тогда Жиль де Рэ казнил ребенка-мальчика, имя которого Франческо Прелати назвать не смог. В своих показаниях, продолжавшихся много часов, Прелати подробно и весьма живым языком рассказал о проделках своего «карманного» демона, явленных чудесах, предсказаниях и превращениях. Весьма неблагоприятными для Жиля де Рэ оказались показания священника Жиля де Силля. Он был не только одним из алхимиков маршала, но и его духовником. Во время допроса в суде де Силль признал, что маршал полностью отдавал себе отчет в противоестественности своих сексуальных наклонностей. Во время исповедей Жиль де Рэ всегда упоминал о совершенных убийствах детей и каялся в содеянном. Кроме того, маршал понимал богопротивность алхимических манипуляций, в совершении которых также раскаивался. При этом ни убийств детей, ни своих демонологических изысканий Жиль де Рэ не прекращал. Такое осознанное упорство маршала в греховных пристрастиях позволяло суду квалифицировать его деяния как упорство в ереси. Показания в гражданском суде связывались с исчезновением детей. Типичным было свидетельство Тома Эйсе. «Томас Эйсе и его жена, проживающие в Сент-Питергейте, свидетельствуют под присягой, что они жили в Машекуле в течение года и были там на прошлое Рождество. И тогда, поскольку они были бедными людьми, они отправили своего сына, около десяти лет, просить подаяние в замок Машекуль, где тогда находился Жюль де Рэ, и с того времени не видели вышеназванного ребенка и не имели вестей о нем. За исключением того, что жена вышеназванного Эйсе сказала, что маленькая девочка, чьего имени и происхождения она не знает, сказала ей, что она видела ее сына на раздаче подаяния в вышеназванном замке и что подаяние было сначала роздано девочкам, а затем мальчикам. Эта маленькая девочка сказала, будто она слышала, что один из людей из замка сказал сыну вышеупомянутого Эйсе, что у него нет мяса, но если он придет в упомянутый замок, то получит немного, и после этой беседы он вошел в упомянутый замок». Двое приближенных барона-Анри Гриар и Этьен Корилло после допросов дали показания перед обоими трибуналами об участи пропавших детей. Корилло сказал, что он насчитал примерно от 36 до 46 голов мертвых детей и что он видел, как его хозяин «занимался своим противоестественным распутством с упомянутыми детьми, мальчиками и девочками». В начале сентября 1440 года, когда стала реальной угроза расследования преступлений Жиля де Рэ, тот распорядился уничтожить коллекцию голов. Развернутые, очень детальные показания Корилло, бывшего непосредственным свидетелем и порой участником этих чудовищных преступлений, были полностью подтверждены Анри Гриаром-другим телохранителем Жиля де Рэ. Гриар был старше Корилло и пользовался, как будто, большим доверием хозяина. Охранник также заявил, что «желает свидетельствовать добровольно» (то есть без пытки) и уточнил некоторые моменты, упомянутые на допросе Корилло. Если раньше Жиль де Рэ и сам признавал за собой такую слабость, как противоестественная любовь к детям, то показания его телохранителей раскрыли подлинное содержание этой самой мрачной страсти французского героя. Когда суд обратился за разъяснениями к обвиняемому, тот, прекрасно понимая убийственную силу уже прозвучавших свидетельств, принялся лавировать и хитрить. Но к этому моменту он был уже связан произнесенной формулой juramentum de calumnia (лат. «клятва говорить только правду») и ее нарушение дало повод потребовать для него новой пытки. На утреннем заседании 21 октября 1440 года суд постановил предать обвиняемого, как уличенного в лжесвидетельстве, новой пытке. После обеда Жиль де Рэ был доставлен в пыточную камеру и вновь растянут на «лестнице». Как и в первый раз, он быстро попросил прекратить пытку и заявил, что готов «свободно сознаться». Доставленный в суд, Жиль де Рэ, признал, что «наслаждался пороком». Жиль де Рэ закончил свой рассказ обращением к «отцам и матерям тех, кто был столь прискорбно умерщвлен, молиться за него» и просьбой, чтобы его грехи были публично обнародованы-верное средство для получения общественного одобрения его казни. Он сам определил число замученных им детей в 800 (примерно по одному в неделю на протяжении последних 15 лет). Надо сказать, что Гриар и Корилло не могли внести ясность в этот вопрос, поскольку недостаточно долго служили у маршала. Суд посчитал доказанной цифру в 150 погибших детей, ибо эта величина не противоречила показаниям наиболее осведомленных в данном вопросе свидетелей (самого Жиля де Рэ, Гриара, Корилло, Мэффре, камердинера Силье). Тесно сотрудничавшие друг с другом объединенный инквизиторский суд и светский суд распределили преступления и обвинения между собой. Инквизитор объявил барона виновным в вероотступничестве, ереси и вызывании демонов, епископ обвинил его в содомии, богохульстве и осквернении привилегий церкви. Духовные суды продолжались почти 40 дней и завершились решением передать барона светским властям для наказания. Тем временем гражданский суд под председательством Пьера де Лопиталя, канцлера бретонского парламента, снова предъявил обвинение в убийстве (чего не могли сделать церковные суды) и вскоре осудил его по этому обвинению. В понедельник 24 октября 1440 года судом было оглашено специальное обращение к жителям герцогства Бретонского, в котором кратко излагалась суть полученных на процессе признаний и содержалось косвенное указание на предстоящий приговор обвиняемому. Всем честным католикам предлагалось «молиться за него». 25 октября было объявлено о постановлении епископа Малеструа «об исторжении Жиля из лона церкви Христовой» за его тяжкие прегрешения против церкви и веры. В этот же день Пьер де Лопиталь, канцлер бретонского парламента, подписал приговор обвиняемому. Маршал Франции приговаривался к сожжению живым на костре. Вместе с ним должны были погибнуть и непосредственные участники его преступных оргий-Анри Гриар и Этьен Корилло. Жилю де Рэ было предложено примирение с церковью. Это позволяло избежать гибели на костре, поскольку покаявшегося еретика нельзя было сжигать живым. Примирившихся с церковью душили на костре гарротой, что было все-таки быстрее и гуманнее смерти в огне. Маршал согласился на примирение с церковью. В ночь на 26 октября 1440 года шли напряженные переговоры между родными Жиля де Рэ и его судьями: обсуждался вопрос о судьбе тела маршала. В конце концов, стороны сошлись на том, что сожжение тела будет формальным, то есть палач возведет приговоренного на костер, задушит его там гарротой, разведет огонь, после чего вытащит из огня тело, которое будет передано родственникам для захоронения. Рано утром 26 октября Жиль де Рэ принес публичное покаяние в совершенных им преступлениях в кафедральном соборе Нанта при большом стечении народа. Он попросил прощения у церкви, короля, родителей умерщвленных им детей, сказал, что страшится небесного суда и попросил всех, кто мог его слышать в ту минуту, молиться о спасении его души. 26 октября 1440 года в Нанте после молитвы и покаяния Жиль де Рэ около 10 часов утра, доставленный к месту казни, был задушен на глазах огромной толпы местных дворян и горожан. Вместе с телом Жиля де Рэ на огромной поленнице дров заживо оказались и его прежние верные телохранители Гриар и Корилло. После разведения огня тело Жиля де Рэ было сдернуто крюками с поленницы дров и согласно договоренности передано родственникам (двоюродному брату и племянникам). Родственники легендарного сподвижника Жанны Д’Арк не захотели оскорблять его гробом фамильные склепы. Тело Жиля де Рэ обрело покой в монастыре кармелиток, расположенном на окраине Нанта. Жиль де Рэ был казнен приговором светского суда, а епископальный суд еще полтора месяца продолжал разбор его дела и допрос различных свидетелей. Никто, правда, казнен уже не был. Больше других рисковал Франческо Прелати, но постановлением герцога Анжуйского итальянский колдун в июне 1441 был освобожден из церковной тюрьмы. Прелати пришлось отречься от всех своих оккультных заблуждений, выучить наизусть «Символ веры», вынести наложенную на него тяжелую епитимью, но зато он остался жив и был освобожден герцогом Анжуйским после нескольких месяцев пребывания в церковной тюрьме. Постепенно были свернуты расследования в отношении и иных лиц, приближенных к Жилю де Рэ. Судебное разбирательство по делу барона де Рэ выглядит как незаконное. Ни один из 5000 слуг барона не был вызван в суд для дачи показаний, незначительные показания вообще не заслушивались, а его собственные приближенные подвергались пыткам и, дав показания против барона, освобождались. Многое в этой истории вызывает сомнение. Слуг и бабку Меффрэ допрашивали под пыткой настолько жестокой, что «колдунья» не пережила ее. Остается непреложным фактом, что в замках маршала не нашли ни одного трупа. К тому же надо учесть, что в то время во Франции ежегодно исчезали не менее 20 тысяч мальчиков и девочек. Доказаны были лишь занятия алхимией. В число судей были назначены злейшие недруги барона. К ним относился и давно враждовавший с Жилем епископ Жан де Малетруа, и сам герцог Жан V, который еще до окончания расследования отписал имения барона своему сыну. Жиль де Рэ сознался в своих преступлениях, но, вероятно, сделал это, чтобы избежать самого страшного для такого верующего христианина, каким был барон, наказания, как отлучение от церкви (его отлучили от церкви в ходе процесса, а потом сняли отлучение). Некоторые историки недаром сравнивают процесс по делу Жиля де Рэ с судом над тамплиерами. И там и тут вымышленные обвинения, сфабрикованные, чтобы создать предлог для захвата имущества осужденных. История Жиля де Рэ окружена созданной в ходе процесса легендой, поэтому уже трудно или невозможно разглядеть подлинные черты человека, бывшего некогда сподвижником Жанны Д’Арк. Тем не менее, этот человек вошел в легенду под прозвищем «Синяя Борода», сделался любимым героем французских сказок, стал предметом множества научных исследований и художественных произведений и потому занял достойное место в списке «великих казненных». Ему приписывают убийство до 200 детей, нескольких своих жен (хотя у него была только одна жена). После его ареста в подземельях замка якобы нашли массу детских черепов и костей. Чезаре Ломброзо писал, что Жиль де Рэ «убил для удовлетворения своей гнусной похотливости более 800 юношей, ассоциировав сладострастие с какой-то странной религиозной чертой». В прокате Испании картина собрала 12, 5 миллионов испанских песо.