«НГУЕН ВАН ЧОЙ»
(Nguyen Van Troi)

Нгуен Ван Чой (1940-1964)-партизан Национального фронта освобождения Южного Вьетнама, после неудавшегося покушения на посла США в Южном Вьетнаме и министра обороны США был публично казнен в Сайгоне. Родился в провинции Куангнам, в бедной крестьянской семье. С 14 лет работал учеником электрика, затем-электриком в Сайгоне. В 1962 году стал членом Национального фронта освобождения Южного Вьетнама. В апреле 1964 года состоялась свадьба Нгуен Ван Чоя и Фан Тхи Куен. 2 мая 1964 года получил задание взорвать бомбу в Сайгоне на мосту Конгли, по которому должны были проезжать посол США в Южном Вьетнаме Генри Кэбот Лодж и посетивший страну с визитом министр обороны США Роберт Макнамара. 9 мая 1964 года Нгуен Ван Чой участвовал в покушении, но попытка покушения оказалась неудачной, и в 22 часа Нгуен Ван Чой был арестован. Нгуен Ван Чой отбывал предварительное заключение под следствием в Сайгоне в тюрьме Тихоа. В первый же день попытался бежать, выпрыгнув в окно, но упав на проходящий автомобиль, сломал ногу, и был пойман. Жена Чоя-Фан Тхи Куен также была помещена в тюрьму, но после нескольких допросов отпущена на свободу. 11 августа 1964 года суд приговорил Нгуен Ван Чоя к смертной казни через расстрел. Коммунисты Венесуэлы провели кампанию за освобождение Нгуен Ван Чоя. Прокоммунистические партизанские отряды Венесуэлы захватили высокопоставленного полковника ВВС США Майкла Смолена и предложили обменять его на Нгуен Ван Чоя. Их условия: «Если во Вьетнаме расстреляют Нгуен Ван Чоя, то час спустя в Венесуэле будет расстрелян полковник Смолен». Эти требования на некоторое время отсрочили казнь, но впоследствии полковник Майкл Смолен был освобожден, и смертный приговор Чою было решено привести в исполнение. 15 октября 1964 года утром Нгуен Ван Чоя вывели во двор тюрьмы Тихоа. Расстрел Нгуен Ван Чоя в Сайгоне был первым случаем публичной казни активиста Национального фронта освобождения Южного Вьетнама во время Вьетнамской войны. Перед казнью Нгуен Ван Чой держался уверенно, это подтверждают фотокадры, опубликованные в западной прессе и обнаруженные позже кинокадры съемки казни. Он обратился со словами к собравшимся журналистам: «Вы-журналисты, и вы должны быть хорошо осведомлены о том, что происходит. Это американцы начали агрессию по отношению к нашей стране, это они убивают наш народ самолетами и бомбами. Я никогда не шел против воли моего народа. Это против американцев я совершил свои действия». Нгуен Ван Чой был расстрелян в одиннадцать часов дня. По свидетельству прессы, его последними словами были «Да здравствует Хо Ши Мин!»...
На Московском международном кинофестивале картина номинировалась на Гран-при.
Из журнала «Искусство кино». Кинематографисты Демократической Республики Вьетнам сняли картину «Нгуен Ван Чой» в трудных условиях, во время американских налетов, буквально под бомбами. Уже одно это заставляет с особым уважением отнестись к их благородному труду, к произведению искусства, которое само по себе есть свидетельство всенародной борьбы. Но картина отмечена и художественной цельностью, гармоничностью, нравственной чистотой. Ясная, как песня, как старинная легенда о прекрасном герое, который идет на смерть за счастье родной страны, она пользуется вместе с тем современными кинематографическими средствами и, отходя от иллюстративности, явно тяготеет к методу, который сейчас привлекает многих кинематографистов мира-к документализму. Подлинный документ лежит в основе картины. Подлинна сама история Нгуен Ван Чоя, национального героя, народного любимца, юного патриота, совершившего подвиг и заточенного в тюрьму, а потом казненного сайгонскими властями. Подлинны материалы, по которым фильм был создан: их предоставила жена Ван Чоя по имени Фан Тхи Кюйен, которая провела с героем последние дни его короткой жизни, а потом сумела выбраться из Сайгона. Подлинны имена, факты, обстоятельства. Подлинны, по-хорошему типажны лица-и профессиональных актеров и молодых дебютантов Тху Хисн и Куанг Хунга, который играет заглавную роль необычайно темпераментно и искренне. И, наконец, постановщики картины Ли Тхай Бао и Буй Динь Хак прямо соединяют игровое действие с хроникой, с потрясающими сердце кадрами сайгонских событий. Документальная «рамка» (фильм начинается и кончается хроникой) потребовала определенного стилевого единства, а хроника послужила камертоном художественной правды. Нужно отдать должное режиссерам и оператору: картина и в игровых своих частях часто смотрится как документальный репортаж, а это дорогого стоит. При всем огромном различии обстановки и фактуры «Нгуен Ван Чой» напоминает советские ленты военных лет своей суровой бесхитростностью, своим публицистическим пафосом, облеченным в форму скромную и достоверную. Особенно большое впечатление производит сцена у сайгонской тюрьмы, на площади, где толпы людей под проливным дождем ждут свидания с заключенными, а также сцена последней речи Ван Чоя, когда юноша бросает в лицо палачам и продажным журналистам слова обвинения: это он, Нгуен Ван Чой, приговоренный к расстрелу, обвиняет. Кинематография демократического Вьетнама родилась как искусство героического, сражающегося народа и прошла крещение огнем. Всем, кто следит за ней, радостно видеть безусловные приметы роста, уверенные шаги к творческой зрелости.