
















Название фильма отсылает нас к классике эпохи Ренессанса-роману
Себастьяна Бранта. Но если у Бранта «корабль глупцов»-это наша планета,
то у Кэтрин Энн Портер, а вслед за ней у Крамера-корабль «Вера», отплывший
в 1933 году с Кубы в Германию. В Германии уже пришли к власти фашисты,
но пассажиры корабля строят оптимистические планы на будущее, не догадываясь,
что им не суждено сбыться. Судьба свела здесь людей, разделенных воспитанием,
здоровьем, расовыми и социальными предрассудками-карлика Глокена, графиню,
судового врача Шумана, истинного арийца Рибера, вечно пьяного американского
бейсболиста Тенни, и, наконец, еврея-коммивояжера Ловенталя. Один из пассажиров,
философствующий карлик Глокен, дает лайнеру новое имя «Корабль дураков».
Роман, возникший между врачом и графиней, похоть, которую проявляет Тенни
по отношению к немолодой леди Трэдвелл-на всех поступках героев этого
выдающегося фильма лежит печать обреченности…
Отличный фильм, не сходивший с экранов кинотеатров всего мира несколько
лет. Последний фильм Вивьен Ли до ее смерти от туберкулеза в 1967 году
в 53-летнем возрасте. Депрессия и алкоголизм сблизила актрису с таким
же алкоголиком Ли Марвином. Хотя первоначально ее роль должна была играть
Кэтрин Хепберн, но ухудшающееся здоровье ее мужа Спенсера Трейси вынудили
ее оставаться рядом с ним. Кстати, Спенсер Трейси все равно регулярно
приходил на съемочную площадку, чтобы пообщаться со Стэнли Крамером, который
снял три его последних фильма («Нюрнбергский процесс», 1961; «Этот безумный,
безумный, безумный, безумный мир», 1963 и «Посмотрите, кто пришел на ужин»,
1967). Интересно, что Симона Синьоре действительно родилась в Германии.
До 2006 года Майкл Данн был единственным актером-карликом, номинировавшимся
на «Оскар». Бюджет картины составил 4 миллиона долларов. Первоначально
Ли Марвин отказался от роли, но Стэнли Крамер убедил его. Мало того, Ли
Марвин в том же году получил «Оскар», правда, за роль в другом фильме.
Картина получила «Оскар» за лучшую операторскую работу и художественное
оформление, а номинировалась за лучший сценарий, костюмы, актера и актрису
(Оскар Вернер и Симона Синьоре), актера второго плана (Майкл Данн) и как
лучший фильм года. также фильм номинировался на «Золотой глобус» за лучшего
актера и актрису (Оскар Вернер и Симона Синьоре) и как лучший фильм года.
Британская киноакадемия номинировала картину на свой приз «BAFTA» за лучшего
иностранного актера и актрису (Оскар Вернер и Симона Синьоре).
Из журнала «Искусство кино». Стэнли Крамер погружает на свой «Корабль
дураков» несколько десятков персонажей, сыгранных актерами мирового класса.
Этот пароход, на котором немцы-иммигранты в 1933 году плывут из Латинской
Америки обратно в фатерлянд-как Ноев ковчег. Череда мелких судеб. Все
вместе они образуют целое, дают ощущение мира, катящегося в пропасть.
Но чтобы понять это целое, надо вглядываться в лица. Первым появляется
карлик. Поразительный карлик с массивной головой мудреца. Нездешний, маленький,
бестелесный-одни глаза и горькая усмешка-он единственный на корабле понимает
трагическую глупость происходящего, и он единственный обращается с экрана
прямо к зрителям. Этот карлик словно умный гном, подсаженный Крамером
на корабль дураков. Судовой доктор с аккуратным немецким лицом, отец семейства,
слабая и тревожная душа, вроде бы вписавшаяся в этот корабль, во всю эту
систему вписавшаяся-от пустоты, от страха, по инерции. Женщина с осанкой
Марии Стюарт, жена крупного немецкого плантатора, арестованная в Латинской
Америке за тайную помощь местным повстанцам. Ее везут в тюрьму. Толпа
батраков приветствует ее, как народную героиню, когда два полисмена почтительно
ведут ее к трапу. Ее жизнь кончена. Стареющая американка, все еще красивая-все
в прошлом, морщинистые руки, накрашенное лицо, умный, горький взгляд-взгляд
в себя. Здоровенный американский детина с физиономией профессионального
боксера или гангстера, горилла, пьяница, смесь наивности и грубости. «Эй,
красотка, у меня есть четыре доллара. А?», «Чего это все немцы толкуют
про евреев, я никаких евреев не знаю, я их до 15 лет вообще не видел».
«Вы были заняты линчеванием негров?»-замечает американка с тонкой улыбкой.
Они сидят за одним столиком за обедом. Содом и Гоморра! Какие вежливые
диалоги и какое всеобщее столпотворение, смешение, разрушение всяких связей.
Каждый сам по себе. Одному-девочку за четыре доллара. Другому…Вот пара
чопорных немцев-как арийцы, они сидят за столом капитана. Между ними сидит
их бульдог. Еврей-коммивояжер, гордящийся своим солдатским крестом (сражался
за Германию в 1914-м). «Мы, немецкие евреи, особенные, мы умеем ладить
с людьми, мы полезные, нас не тронут». Ну-ну, «не тронут». Какое доброе,
какое наивно-доброе лицо. Боже мой, как много у каждого из них микроскопических,
крохотных проблем. Как много маленьких иллюзий. Здоровенная, белая, набитая
мышцами немка. Спорт, секс, белокурые волосы, сверхформы. «Дойчланд, Дойчланд
юбер аллее». Такие рожали солдат кайзерам-такие народят солдат фюреру.
«Брунхильда»-с усмешкой называют ее аристократические дамы. Ничего, она
еще им покажет. Какой-то лысеющий тип, который волочится за этой Брунхильдой,
норовя ущипнуть ее в паузе между тирадами. Тирады-из доктора Геббельса.
Арийская раса, дранг, пространство, труд освобождает и т. д. Шпарит наизусть.
Идеолог. Самый счастливый дурак на корабле дураков... В этом пестром кружеве
отношений медленно отстаивается тяжелая закономерность. Тревожные, более
тонкие натуры-гибнут, отходят, отлетают к краю. Ага, у этого господина
жена-еврейка! И он это скрывал! Прочь из-за стола капитана! Какая-то милая
старушка немка подходит утешить изгнанного. Заметьте эту добрую, эту обыкновенную
старушку-вы ее еще увидите в последнем кадре. Пассажиры выходят на германский
берег. Растекаются по перрону. Слабые, несчастные уходят тихо, поодиночке.
Сильные, непробиваемые, счастливые шумят, уходят группами. Милую старушку
встретил сын-высокий красавец с победоносной осанкой счастливца. Обнял
матушку. Повернулся. Мы увидели свастику на рукаве. Фашизм может приходить-они
созрели. Мне казалось-в течение всего фильма-что Стэнли Крамер не может
найти точную формулу своего отношения к происходящему. Не может понять,
объяснить себе этого шабаша глупости. Он разыграл все это и горько усмехнулся.